Беседуя с одним из участников группы  «Иван Купала»

Музыканты  ИК  делают огромное дело, которое будет оценено еще не скоро. Их талантами и любовь Алексеем Румянцевым, я получал истинное удовольствие. Приятно общаться с умным, нестандартным, да еще и предупредительным собеседником со своим видением происходящего в музыке и оригинальным пониманием самой музыки.ю оживлены родники древней народной культуры, и по всем городам и весям, в России и за рубежом  звучат из самых наимоднейших звукозаписывающих устройств надтреснутые голоса простых деревенских стариков из российских глухих уголков. Спасибо им огромное.

- Алексей, сегодня  Иван Купала – это…
- Что Вы имеете в виду?

- Так и остались в группе три отца-основателя?
- Да, в этом смысле ничего не меняется и, по моему мнению, ничего не должно измениться, потому что внутренние проблемы, неизбежно возникающие у музыкантов, долго работающих друг с другом, я надеюсь, давно преодолены. Да их особенно никогда и не было. У нас разногласия возникают только в процессе студийной работы, в рамках битвы хорошего с лучшим. Когда мы записывали альбом «Радио Награ», полтора года, пять дней в неделю мы приходили в студию, включали компьютеры, и начиналась эта битва. Мы ведь работаем с фольклорными источниками, и конечно каждый слышит их по-своему. Полдня шел жесткий «спарринг», но когда мы шли на обед, всё сразу менялось: мы вели прекрасные разговоры о семьях, о детях, о жизни вообще. Потом возвращались в студию – и всё начиналось сначала. И сегодня в нашем творческом процессе мало что изменилось (смеётся).

- Раз уж вы упомянули о  «Радио Награ»: пауза с выходом нового альбома затянулась… 
- Четыре с половиной года назад в многочисленных интервью, приуроченных к выходу «Нагры» мы сразу сказали: ребята, следующего диска придется ждать долго! Ведь и первый альбом -  «Кострому»  - мы писали целых пять лет. И тогда, как и теперь, мы не были обременены обязательствами по отношению к кому-либо, кроме самих себя…

- Разве со «Студией Союз» у вас тогда не было отношений?
- Контракт с «Союзом» на два диска и сборник мы подписали в 1999 году, когда почти весь материал первого альбома был написан. К тому времени песня «Кострома» успела побывать на первых местах в хит-парадах нескольких национальных радиостанций, и нам было несложно получить контракт с большим лэйблом.

      Опустим воспоминания Алексея Румянцева о хитросплетениях шоу-бизнеса, и устроим презентацию группе. Речь идет о проекте  Иван Купала, стремительно ворвавшемся в отечественную музыкальную культуру в 1999 году  с песней «Кострома». Создатели группы (год основания 1996) и ее бессменные рулевые – Алексей Румянцев, Алексей Иванов и Денис Фёдоров. Музыканты синтезировали электронную музыку и фольклор. Уникальность результата позволяет предполагать, что удалось получить подлинные произведения искусства. На сегодняшний момент у коллектива вышли два студийных альбома  «Кострома» и «Радио Награ».  Кроме того два Алексея и Денис могут занести в свои активы песни «Самум» и «Куйня», вошедшие в сборник «Лучшие песни 96-03». Как говорят участники проекта, в ближайшие годы можно ожидать нового альбома.   

Итак, продолжаем:

  
- Нам не близки правила российского шоу-бизнеса. Конечно, мы знали, что есть определённые условия игры, нужно ходить на интервью, принимать участие в телешоу, появляться на кинопремьерах и презентациях. Первые два года после выхода «Костромы» мы честно этим занимались: играли крестьян в юмористическом шоу, сидели в жюри на детских передачах, рассказывали солдатские байки в «Армейском магазине»… А потом поняли, что, по большому счёту, никого не волнует, кто мы на самом деле, и чем таким особенным занимаемся. Получалось, что с одной стороны, играя утилитарную роль, к которой другие артисты стремились всеми силами, мы занимали чужое место, а с другой – бессмысленным тиражированием себя только обесценивали нашу работу. Поэтому постепенно мы отказались от всех эфиров, не касающихся вопросов, по которым мы считаем нужным высказаться, и пришли к тому, что сейчас, например, я даю первое крупноформатное интервью в этом году. Всегда ведь хочется сказать что-то важное и интересное своим слушателям, потому что они пишут письма, приходят на концерты, их интересуют серьезные вещи. Они делают свои открытия в области фольклора, начинают интересоваться народной музыкой, изучать народные обычаи. Несмотря на то, что мы всего лишь адаптируем для современного человека аутентичную фольклорную песню, многих это приводит к глубокому изучению русской культуры. Так бывает, когда приходишь в этнографический музей, слушаешь экскурсовода и понимаешь через 20 минут, что он несет какую-то чушь. А потом идешь по залам и сам находишь что-то потрясающее.

- Вас троих знают многие. А что Вы можете сказать о девушках, которые поют на концертах?
- Девушки талантливые. Мы долго их искали, выбирали среди большого количества поющих фольклористов. Конечно, концертное шоу и студийные альбомы – две автономные вещи, и наши девушки в ближайшие 30-40 лет не споют так, как бабушки на альбомах, но постепенно эти две стороны нашего проекта становятся если не равновеликими, то по крайней мере, одинаково нужными слушателям. Есть большое количество людей, которые пришли к нашей музыке именно благодаря живым выступлениям. Концертный состав, который создавался как одно из направлений бизнес-плана выпускающей компании, стал важной частью нашего дела.

- С годами вам стало проще писать песни? Появился какой-то навык?
- Нет, стало намного сложнее. Во-первых, как говорил ещё Михаил Иванович Глинка – «очень не хочется повторяться». И потом: к первому альбому мы пришли, как ранние грибники, которые самые огромные грибы забирают; а когда записывали «Нагру», и работали с фонотекой, например, в Пушкинском доме - столкнулись с катастрофической ситуацией. В 80-е годы прошлого века действовала, хоть и кое-как, специальная правительственная программа по сохранению фольклорного наследия. В 1985 году с наступлением перестройки эта программа благополучно закрылась, и с тех пор никто толком не занимался ни переводом имеющихся архивов в новые цифровые форматы, ни записью исполнителей аутентичного фольклора, а с каждым годом и тех и других становилось все меньше. Люди умирали, магнитная лента, на которую были записаны их песни, сказки, былины, осыпалась и приходила в негодность. Поехал, скажем, этнограф в 1975 году в экспедицию, записал километры пленки. Тогда записывали на портативные магнитофоны не лучшего качества. Дальше записи поступили в архив или музей, присвоили им номер и все, 15-20 лет это богатство лежит. А так как у служащих постоянно не хватает времени, эти пленки не то, что раз в два месяца – раз в два года не перематывают, чтобы статическое напряжение снять. И когда приходим мы, берем эту пленку, ставим в магнитофон - у нас через полминуты все валики залеплены магнитным слоем! Всё! Поэтому сейчас нам приходится гораздо больше и дальше ездить в поисках фольклорных исходников. Раньше нам хватало работы в Москве и Питере, сегодня мы занимаемся систематизацией записей в Белоруссии и на Украине. География расширяется.

- Не думал, что ваша работа сопряжена с такими проблемами…
- Самая большая проблема в том, что настоящих фольклорных исполнителей практически не осталось. Ведь фольклор есть устная передача информации от одного носителя - другому. А кто и кому будет передавать ее сегодня, если людей в деревнях не осталось?!  Почему бывают десятки вариаций одной и той же народной песни? Есть хороший пример: наши песни «Пчелы» и «Пчелы 2». Изначально это одна и та же песня, которая 200, 300 лет назад при передаче от одного человека к другому постоянно менялась. Люди слышали ее по-разному, изменялись слова, песня кочевала из области в область, а там свои речевые и музыкальные особенности накладывали на её исполнение свой отпечаток. Мне кажется, что фольклор прекратил своё полноценное существование с изобретением доступных носителей, на которых можно услышать любую песню в том виде, в котором её задумали и исполнили. Где-то в районе 40-50 годов двадцатого века народная песенная культура стала сходить на нет. Прибавьте к этому коллективизацию, урбанизацию, массовый переезд деревенских людей в города. А там в магазинах - пластинки на любой вкус. Купил, послушал песню 20 раз, и в голове у тебя осел её единственный вариант. О каком фольклоре может идти речь?! Старых людей, которые могли бы что-то исполнить, почти не осталось. Это катастрофа. Может статься, что скоро фольклорные песни будут петь только выпускники народного отделения Гнесинского училища. 

- А как вы сами пришли к народной теме? Может быть - образование обязывает?
- Нет. Я учился в театральном институте, в Питере. В начале 90-х был очень популярен французский проект Deep Forest; он и сейчас  существует, только работает тихо и медленно, но это, видимо, удел подобных коллективов (смеётся). Они первые на моей памяти в нужных пропорциях совместили электронную и фольклорную музыку. Подчеркиваю - именно они. Если бы их не было - не появилась бы группа «Иван Купала». И дело не в образце для подражания; просто в 1995 году у них вышел альбом «Boheme» основанный на восточноевропейском фольклоре, который мы слушали так, как теперь многие слушают нас. Это было настоящим культурным явлением. Помню, я на несколько месяцев вообще забыл про другую музыку. В то время у меня был свой маленький музыкальный магазин, и там, в числе прочего продавался аутентичный фольклор, в основном африканский. Покойный Сергей Курехин (композитор, лидер проекта «Поп-механика», культовая фигура Ленинградского рок-движения) много ездил по миру и постоянно привозил интересные диски; что-то оставлял себе, что-то приносил ко мне в магазин. Я тоже потихонечку слушал, приносил эти пластинки своим будущим товарищам по группе, в-общем, пищи для размышлений хватало. Параллельно мы работали на FM-радио, так что студия у нас была, были инструменты, были фольклорные песни разных стран. И Deep Forest нам нравились. Так и начали работать. В процессе работы самообразовывались, изучали компьютерные программы. Записали пару треков на основе африканского и японского фолка, но как-то оно не пошло. Заниматься этим дальше нам было неинтересно, мы слушали африканскую, азиатскую музыку, и внутри нарастала какая-то обида: есть же в мире живая фольклорная музыка, а у нас какие-то манекены в кокошниках с неестественными улыбками на лицах представляют народную культуру. Вроде страна большая, областей много. Почему же всё так плохо? Но вдруг нам в руки попала пластинка, вышедшая на «Мелодии» в самом начале 80-х. На этой пластинке была записаны песни в исполнении ансамбля из села Дорожёво Брянской области. И мы поняли – и у нас всё есть, и лучше и сильнее. Ведь когда африканец на своём языке поет о своём-наболевшем, нам его проблемы, в общем-то, до лампочки. А тут всё включается на генетическом уровне. Я не могу это точно объяснить. Мне деревенская бабушка в детстве колыбельные не пела, но когда мы стали вслушиваться в народные песни, всё механизмы памяти внутри включились сами собой.

- У вас есть ощущение того, что вы делаете дело  государственной  важности?
- Есть понимание, и с годами оно усиливается. 5-6 лет назад мы еще могли кокетничать в интервью: мы, мол, просто занимаемся музыкой и не более того. Но с годами становится очевидно, что все неслучайно, и, скорее всего у нас есть какая-то миссия. Взять хотя бы пик популярности «Костромы и «Коляды» на стыке веков, когда нас показывали по всем каналам телевидения и играли на всех радиостанциях. По логике вещей, наша музыка не должна была попасть в хит-парады и звучать на дискотеках. Я думаю, тогдашний бум вокруг «Купалы» в большой мере был связан с финансовым кризисом 1998 года, с дефолтом, который затронул практически всех. Страна была охвачена депрессией, и ей была очень нужна эмоциональная опора, чувство национального самоуважения. Именно тогда «Кострома» зазвучала на радио, и я помню, с какими словами благодарности подходили к нам люди.

- То есть вы чувствуете ответственность за своё дело?

- Прежде всего, мы чувствуем ответственность перед самими собой. Я и мои коллеги чётко знаем, что не станем выпускать в свет песню (или альбом), если будем чувствовать, что они заведомо хуже того, что мы делали раньше. У нас нет желания пойти по пути наименьшего сопротивления: взять то, что осталось от предыдущих сессий, поскрести по сусекам, порезать, поклеить. Я знаю, что многие люди слушают нас очень внимательно, и нашу музыку воспринимают и понимают так же, как мы, поэтому халтура нам не простится. Мы дожили до того, что наша музыка оказывает эмоциональное влияние на других музыкантов, в том числе и тех, чье творчество имеет большое значение для нас, и на достаточно широкий круг любителей музыки вообще. Мы, по сути дела, стали передаточным звеном от стоящих за нашими спинами десятков поколений к нашим современникам, а в таких условиях лажать просто непозволительно.

- Так вы - рупор древней культуры?
- Скорее, один из источников, ведь подобной работой занимаемся не только мы.

- Чего можно ждать от вас в ближайшее время?
- Совсем недавно в Америке состоялись премьерные показы спектакля “Quintessence”, который мы поставили совместно с питерским театром «Лицедеи» и балетом “Firebird Dance Theatre” из Сан-Франциско. Это история а ля «Цирк Дю Солей» но на фольклорном материале. Совмещать в одной программе театр, танцы, клоунаду и живой концерт оказалось очень трудно, но невероятно захватывающе. Мы потратили на подготовку этого проекта больше года, и надеюсь, что обкатав программу в США и Европе, в следующем году мы будем показывать её в России. Конечно, не могу не признать, мы всё делаем медленно. Семь лет мы занимались разработкой своего сайта www.kupala.ru, отвергли больше двадцати готовых дизайнов, но зато теперь испытываем за него настоящую гордость. Вообще, хочется делать только то, за что никогда не будет стыдно. Наконец-то появляются очертания нового альбома. Мы отобрали для него несколько песен, и постепенно доводим их до готовности, но сроки выхода альбома я назвать не могу. Хотя, конечно, для нашей группы альбомы - самое главное. Нас не будет, а песни останутся.

Это только часть моей беседы с Алексеем Румянцевым, но гораздо больше, чем наш разговор, дадут выступления и песни  Ивана Купалы .  Слушайте их  -  эта та нить, которая связывает культуру и жизнь давно исчезнувших поколений русского народа   с нами, не всегда бережливыми и благодарными потомками.

PS Совсем недавно – в ночь на Ивана Купалу ИК наконец-то выпустили новый альбом «Родина».
 

PSS Прошло еще четыре года новой ПАУЗЫ

Беседовал и готовил материал Алексей Шульгин