- Мария, добрый день, а действительно, почему SadMe? Когда это началось? И как это продолжается?

-  SadMe - «грустный я». Но "я» в общем-то, давно не грустный. Скорее размышляющий. Не нужно понимать вещи буквально. Группа SadMe родилась в 2002 году. Год до этого я очень мучилась, было написано много своих песен, и мне очень хотелось их играть, хотелось свою команду, и я сильно ругала себя за то, что ничего для этого не делаю, просто не знала, как подойти к этой задаче. А потом мы познакомились с Димой Беляевым (бас), тогда мы оба учились в Университете нефти и газа в Москве. Дима помог в поиске музыкантов, объяснил, как вообще все это работает, я, например, понятия не имела, что есть какие-то репетиционные базы и так далее, а потом и сам присоединился к группе, поняв, что тут будет все серьезно. Мы с самого начала играли только свои песни, никаких каверов, мы мало что умели тогда, но очень хотели достучаться до мира, мы были в такой эйфории от того, что мы создаем что-то свое, что-то с душой и прочными костями. В 2004 году к нам пришел гитарист Вова Панько, и мы как-то сразу поняли, что это тот человек, которого мы уже долго искали. Так из нас троих образовался костяк SadMe. Сейчас с нами играют замечательные ребята. Барабанщица Валя Векшина - совершенно сумасшедшая девушка с мужской хваткой, вместе с ней мы написали одну из последних вещей «Wooden Jesus», она получилась довольно тяжелой по саунду и сложной по структуре, с размером 5/4 и вообще немного необычной. То, что нужно, в общем. А Данила Губанов, виолончелист с консерваторским образованием, играет у нас на клавишах и на виолончели, очень задорно с ним получается.

- Мне так кажется или преобладает мрачное мироощущение? Да будет мне это простительно, но почему такое Ницшеанство? Почему протест и неудовлетворенность?

-  У каждого свое понимание мрачности. В моей музыке точно нет никакой безысходности, напротив, много скрытого юмора и самоиронии. А уж кто как это поймет, это его дело. В каждом из нас изначально заложена противоречивость, одно наше полушарие уверенно констатирует, а второе тут же подвергает факты сомнению. Какая уж тут удовлетворенность.

- Мария, вот на Ваш взгляд в каком формате и жанре Вы работаете, можно ли вообще SadMe втиснуть в определенный жанр?

- Сейчас мы называем это психоделическим инди-роком с философскими текстами. Инди - понятие растяжимое, поэтому можно не конкретизировать. Я вообще против каких-либо жанровых рамок, музыка должна дергать за живое, а какие способы ты как автор для этого изобретаешь, это не столь важно.

- У Вас недавно прошел концерт в клубе на Мясницкой, как публика воспринимает Вас и Ваши новые вещи, расскажите о последнем альбоме.

- С режиссером и художником Таней Стрельбицкой мы придумали проект «Трансформации»: моя музыка на фоне ее весьма неординарных картин. Мы во многом совпадаем с Таней, в каких-то ключевых позициях. Вдохновляем друг друга, во многих ее картинах я узнаю себя. А ее вдохновляет моя музыка. Так что мы уже давно держимся вместе, мы в одном лагере. Публика на этот концерт-выставку собралась разная: ее друзья, знакомые, почитатели творчества, и те, кто пришел послушать SadMe. Но в результате все перемешались, и уже к середине концерта зал стал одним целым. Когда после выступления зрители выходят окрыленными, я довольна, это значит, что все получилось.

-Мария, как я понимаю, Вы себя не ограничиваете рамками Москвы, России. На английском пишите и поете, как происходит процесс интеграции в мировую культуру?

-  Я выросла на западной музыке, и для рока английский язык самый подходящий. Я влюблена в его простоту и лаконичность. Читать, писать стихи люблю на русском, а в музыке - только английский. На русском петь не умею и никогда не буду. Нужно делать то, к чему лежит душа. - Как проходит процесс работы со стихами и музыкой. + Музыку я пишу в основном на компьютере, прописываю там примерные партии всех инструментов, гитары, вокал, придумываю разные электронные фишки. Это лучший способ донести свои мысли до группы. И потом на репетициях мы уже вместе доводим эту заготовку до ума. Свой предыдущий диск «Reign of Me» мы записывали в Лондоне с продюсером Мартином «Youth» Гловером (басист группы Killing Joke). И я приехала к нему именно с такой сделанной на компьютере заготовкой. Я ожидала, что он все оттуда повыкидывает, но он оставил практически все, что было, и записал сверху еще кучу всего. Это был вообще очень сильный опыт, конечно, мы очень многому научились, это было совершенно новое качество работы. Невероятно понимать, что до тебя Мартин работал, например, с Полом Маккартни, Siouxsie and the Banchees, Pink Floyd, а сейчас он работает с тобой, и еще говорит мне: «Маша, мне нравятся твои тексты!».

- Где Вы черпаете вдохновение?

- Вдохновение приходит с разных сторон. Из книг, фильмов, музыки, размышлений, влюбленностей, злости, меланхолии, тревоги, боли, а часто и просто от безделья. Мозг странная штука, никогда не знаешь, когда он что тебе выдаст. У меня всегда есть под рукой диктофон, всегда можно что-то записать в заметки в телефоне. И таких записей у меня сотни. Что-то из них потом вырастает в песни. Причем часто бывает так, что пишешь текст для одной мелодии, и что-то с ними не так, не нравится. А потом сочиняешь другую мелодию, не глядя кидаешь на нее предыдущий текст и бинго! Все встает на свои места. Так было с треком «Zarathustra». Главное в творчестве - это свобода, не задумываться над тем, что ты делаешь, как и зачем.

 - Мне очень приятно, что Вы звучите очень «классически», те не гонитесь за модной примочкой, в мейнстриме, но и для вечности. Я прав?

- Мы никогда не ставили себе цели играть модную музыку. У нас всегда, как мне кажется, было что-то свое. Но при этом играть чисто гитарный рок мне, прямо скажем, поднадоело, поэтому мы используем и компьютер, и синтеразтор, и виолончель, и даже одновременно два микрофона для меня одной. Мы стараемся сделать звучание жестче, насыщеннее. Мы не группа квартирников, не особо любим акустические концерты. Сцену побольше и звук на полную мощность, тогда мы и раскрываемся совершенно по-другому, нам нужна свобода пространства.

- Что Вами движет в творчестве: слава, деньги, самоутверждение, сумасшествие?

- Я хотела заниматься музыкой с тех пор как себя помню. Так что в этом плане я очень счастливый человек, я на своем месте. И во мне есть ощущение - всегда было - что я могу сделать что-то мощное, есть потребность выговориться. И вот пока у меня нет ощущения, что я сказала все, что хотела. Поэтому мы двигаемся вперед. Когда я пойму, что ничего нового уже сказать не могу, я перестану этим заниматься. Хотя это вряд ли.

- Мария, ну так положено, над чем Вы работаете ил планируете заняться? Ваши творческие планы.

- Мы начали готовиться к записи нового диска. Как и предыдущий, это будет мини-альбом из 5 треков. Это хороший формат, никто уже не слушает альбомов из 23 песен. Пяти будет вполне достаточно. Думаю, что новый диск будет довольно разноплановым. Новых песен много, их нужно записать, зафиксировать. Когда они записаны, ты освобождаешься от их груза, они перестают давить изнутри, а когда освободишься, начинаешь все сначала.

Вопросы: Алексей Шульгин.