Парижский адресат - Камиль Чалаев. Известный музыкант немного приподнял завесы тайного…

- Вот как бы ты сам описал свое нынешнее состояние

- Я нахожусь на очередном витке развития, что-то продвигается, проекты постепенно реализуются, то что было давно задумано вызревает, идет ежедневная безостановочная деятельность по зачатию того, что вызреет впоследствии. Это экспансивный метод, или мультивекторный. Я не особенно надеюсь на французскую политику, но констатирую наконец, после неполных 30 лет во Франции, что муниципалитет и функционеры начинают считаться с нашим опытом, идет плановое развитие главной и основной задачи, создания Центра Искусств, в котором можно было бы заниматься с детьми инвалидами, это идет через заинтересованность сегодняшнего государства в создании программ для детей аутистов, того что во Франции совершенно отсутствует. Мы надеемся создать хотя бы один центр, а может и ряд типовых Центров, где эти дети с другой планеты могли бы встречаться с международными артистами художниками музыкантами мастерами, а упомянутые могли бы встречаться с этими детьми, в свою очередь. Надо передать для использования по назначению мою коллекцию "тактильного музея", не дай Бгъ его положат под стекло как любят в музеях, или на распродажу с молотка... так что я нахожусь в состоянии квазивзрывного атомного ядра, отчасти стараясь соответствовать физиологии струны, сформулированной Пифагором (а до него Аглаофемом, Орфеем и Гермесом), в настоящее время подтвержденной самой последней ветвью физики Вселенной в деноминации Теории струн. Собственно я как струна и живу, будучи растянутым в двух противоположных направлениях, между пропорционально варьирующим натяжение колком и константной точкой крепления (point d'accroche), этот монохорд издает свой один единственный неделимый звук, содержа в себе одновременно всю совокупность всех своих возможных подразделений и обертонов. Единство во множестве. В настоящем времени, поднимаясь по открытой мною 4-х градусной дифракции ладового потока, каждый данный момент находится на стыке двух состояний, являясь результатом предшествующего момента и в то же самое время определяет последующий. Двойная функция Вечно настоящего, путь к Адвайте!

- Анализируя, ты самодостаточен?

- Да, в последнее время я стараюсь расти сам из себя, как дерево, по завету из "Безумного Волка" Николая Заболоцкого. Больше вроде бы неоткуда, ведь природа дает нам пищу, питье и воздух для дыхания, этого достаточно, чтобы расти и жить. Ведь мы родились собой, как мы можем не быть самодостаточными? Скажем, есть разные нужды, необходимы и движущаяся колесница, и некоторые инструменты, нужны бумага и ручка, виртуальные или плотяные. Невозможность удовлетворить нужды делает человека зависимым. Но когда эти ингридиенты присутствуют, чего еще не хватает? Ведь никто не может подменить свое собственное сознание, я не могу стать другим человеком, все что я желаю исполнить, все что я исполняю, есть результат свободной воли, довольно жестко предопределенной временем и местом рождения и средой обитания, в каждый конкретный отрезок времени. Чисто практически, я давно уже могу выступать один, играть, петь и сочинять в одиночестве, иначе просто невозможно. В одиночестве возникает образ Другого, а также Человека, l'autre, слушателя, ребенка, ученика, старика. Это проистекает именно из того, что ты называешь самодостаточностью, хотя термин звучит достаточно негативно, или мне только кажется? Ведь никому не нужен несамостоятельный человек, примером можно служить только тогда, когда свободен в выборе. Поэтому всегда есть адресаты, конкретные или символические, этой самодостаточности. Играя или сочиняя один, для компенсации этого моего эгоизма, я завязываю произведения искусства на кого-то, посвящая произведение чьей-то памяти, отдая кому-то честь, упоминая о том или ином, самодостаточном в свою очередь, артисте и человеке, которого (которую) люблю и уважаю. Мне все труднее петь в хоре, но я смиряюсь.

- Камиль, вот тебе как кажется, творчество это форма транса, наркотик или молитва, возможность диалога с Богом?

- Многолетняя обрядовая практика в различных иудео-христианских храмах если еще не превратила меня полностью в скептика, циника и материалиста, то по крайней мере научила некоему различению духов и неприятию пафоса. Я не понимаю ссылку на религию и всех святых в качестве оправдания невежества, незнания, прикрытия человеконенавистничества, нежелания понять другого. Это ведь не тюрьма, а свобода. Синайские старцы говорят достаточно просто : тот, кто ненавидит ближнего, видя его перед собой, и претендует при этом любить Бога, которого никто никогда не видел, есть просто откровенный лжец. Чтобы понять невидимое, надо изучать видимое, это относится также к слышимому и осязаемому. Творчество, в частности духовное, есть радость, молитва есть творчество, искусство есть молитва, все это вместе есть наука, ежедневный самоотверженный труд приобретения знания и возврата приобретенного. Тот кто не преобретает – теряет. Некая форма одержимости присутствует при некоторых особенно выдающихся моментах в искусстве, но она возможна только при базовом контроле материала, владении техникой, слово ведь одно и тоже ! Молитвы, которые я практикую, возможны даже в самых нечеловеческих условиях, скорее всего именно там они и играют самую вескую роль. Но все искусство молитва потому как его назначение – возвышение, анагогика. Я говорю не о возвышенном но о возвышающем. Может быть, только из-за этого я и могу перенести рекуррентное отсутствие творчества в окружающем меня мире. Но иногда даже поджигание двери оказывается феноменальным искусством... ведь все будет регенерировано в огне поедающем.

Вопросы: Алексей Шульгин.
Фото Дмитрий Бадьяров 2013 г.