-  Григорий Васильевич, как Ваши дела? Что-то давно о Вас не было слышно?

 - У меня работы много и слава богу! Так получилось, что у меня удачная судьба, я реализовался на 200 процентов, выпустил очень много дисков и даже попал в Книгу рекордов Гиннеса России. Я попробовал себя во всех областях, связанных с музыкой. А достижением 21-го века я считаю, что у меня есть своя круглосуточная радиостанция в интернете, и человек из любой точки мира может слушать мои песни. Все-таки у меня очень необычный жанр песен – не просто детские песни, а именно сказочные, и радиоэфир для меня в каком-то смысле закрыт из-за этого (не считая «Детского радио»). Огромное спасибо, конечно, холдингу ВКПМ, который дал мне такую возможность иметь целую свою радиостанцию.

А вообще я постоянно нахожусь в работе. На данный момент я записал к юбилею диск «Грустный клоун. Лучшие песни под гитару». Там будут песни из фильмов, мультфильмов, спектаклей, просто песни. Мне кажется, что просто голос и гитара – это наиболее честно по отношению слушателям: здесь не спрячешься за фонограммой.

- Пластилиновая ворона Вас еще не преследует. У каждого мастера есть, наверное, творение, которое становится визитной карточкой. Вас это не раздражает, когда пристают и просят спеть «Ворону» или «Коробку» с карандашами, а новое не просят?

- Я познакомился с начинающими  Александром Татарским и Игорем Ковалевым, в Коктебеле, на пляже.  Я загорал, а они ко мне подошли, и рассказали, что им очень понравилась моя песня « О картинах».  Я жил тогда в Ленинграде, а они в Киеве. На самодельном станке из рентгеновского аппарата они сделали мультстанок и снимали мультфильмы по  рисункам киевских детей. Там же они и сделали мультфильм «О картинах» на стихи Александра Кушнера, который, кстати, впоследствии стал первым лауреатом премии «Поэт России», а вдвоём с ним мы стали лауреатами премии имени Корнея Ивановича Чуковского. Эту работу увидел Эдуард Успенский и пригласил ребят  в Москву. Они переехали и перетянули меня из Питера.

       «Если видишь на картине

       Нарисована река,      

Или ель и белый иней,

       Или сад и облака,

       Или снежная равнина,

       Или поле и шалаш,

        Обязательно картина

       Называется – Пейзаж!»

- Да, наибольший успех достался песенке про ворону. Потому что весь фильм был вылеплен из пластилина. Александр Татарский хотел, чтобы эта песня была песней-капустником. Текст песни – пересказ басни Крылова о вороне и лисице, но сюжет Крылов взял у француза Лафонтена, а последний – у  грека Эзопа.   И в музыке, поэтому, много музыкальных цитат.

Озвучили «Пластилиновую ворону» ведущие «Радионяни» - Лев Шимелов и Александр Левенбук. Песню о картинах спел я сам. А «Игру» спел Леонид Броневой с мальчиком – Алексеем Птицыным. Хотя сначала мы планировали в «Игре» голос Утесова, и даже нашли актера Арнольда Гумницкого, который мог петь его голосом и работал с таким номером на эстраде. Но худсовет эту нашу шутку запретил. Тогда мы и пригласили Леонида Броневого, который блестяще справился с песней. Судьба наказала членов художественного совета. Когда этот мультфильм увидел председатель Гостелерадио Лапин, а это был страшный человек для работающих на телевидении, он позвонил и стал кричать в трубку: «Кто это сделал? Вы соображается, что наделали. В советском мультфильме поет группефюрер СС, руководитель гестапо Мюллер!»  Дело в том, что в то же время на телевизионных экранах с громадным успехом шел фильм «Семнадцать мгновений весны». И эти идиоты из художественного совета, а по-другому их не назовёшь,  здорово постарадали, и они тысячу раз пожалели, что не разрешили спеть Арнольду Гумницкому. А ведь мультфильм назывался «Игра» и мы там играли во многое, в том числе и в Утёсова,  в ту эпоху. Жаль, что сломали наш замысел.

Фильм делали очень быстро, хотя пластилиновая техника была внове. Все лепилось из пластилина, ломалось, снималось по кадрам. А пленку пускали наоборот. Так торопились, что Александр Татарский в одном месте чуть-чуть засветил пленку. Он боялся, что заметят и по этой причине  технического брака мультфильм положат на полку. Поэтому он  приготовил очень смешной короткий анекдот. Когда во время просмотра стал подходит этот момент, он  быстро рассказал эту историю членам худсовета, все отвернулись от экрана, захохотали, и таким образом не увидели засвеченную дырку.  Но  потом критики сочли кусочек засвеченной пленки  одной из гениальных находок и фишек Александра Татарского.

А первый сюжет был снят очень и очень просто: на самодельном станке, фонограмму писали на магнитофоне «Маяк-203»  в Ленинграде, в квартире на улице Восстания, по которой в 1917 году восставшие бежали брать Зимний дворец. Уже позже, когда я был в Америке, узнал, что половина мировых шлягеров записывается именно так – в подвалах, на чердаках. Урок всемогущему шоу-бизнесу. Петр Налич и «Пластилиновая ворона» - птицы одного гнезда. Хорошая художественная самодеятельность, которая почеловечнее, почестнее и, несмотря на простые слагаемые,  профессиональнее.

Что касается визитной карточки, да это так и есть, и меня совсем не раздражает, когда просят спеть мои старые песни. Я горжусь званием Господин Пластилиновая ворона. 

-  Соотношение и отношение художника к новому и старому: есть заслуженное старое и юное малоизвестное новое. Как правило – спросом пользуется старое (тот же МакКартни), а новое вызывает у большинства недоумение. На Ваш взгляд почему так получается? Ведь автор-то тот же.

- Это большое заблуждение и миф. Я считаю, у нас сейчас создался свой стиль и основан он прежде всего на духовности. Хороших детских песен сейчас много, другой вопрос в том, что им практически негде звучать, кроме Детского Радио, огромное спасибо его создателям! Надеюсь, что такой формат как интернет радиостанция разрушит в скором времени этот вакуум. И детских мультфильмов так же много.

Например, каждый год в Суздале проходит Открытый российский фестиваль анимационного кино. Можно выделить 2 формата мультфильмов: есть «штучные», как были в советское время, их можно условно назвать «фестивальными», а есть мультфильмы коммерческие, то есть сериалы из мультфильмов. Они тоже очень интересные, и главное, образовательные. Первый такой успешный проект – это «Смешарики». Потом уже появился «Лунтик» и «Маша и медведь». В плане воспитания эти мультфильмы даже не сравнить с западными: в каждом их эпизоде показывается какой-то добрый поступок. А вот сейчас появился новый подобный великолепный мультсериал «Фиксики», в основе которого лежит повесть Эдуарда Успенского «Гарантийные человечки». В каждой серии рассказывается как учиться работать, об инструментах и приборах, которые находятся в нашем доме.

У меня есть свой проект «Зубрилки», который должен помогать школьникам заучивать то, что надо выучить наизусть. Зрительная память сейчас разрушена из-за телевидения, телевизионной рекламы, 25-го «кадра»– это большая проблема, а с помощью слуха можно всё запоминать по-другому. Первая моя работа это «Таблица Умножения в песнях для ускоренного запоминания», спетая в стилях: блюз, рок-н-ролл, кантри, вальс и,конечно, колыбельная. Смысл также в том, чтобы ребенок не был «привязан» к месту, как в ситуации с учебником – слушая «Таблицу Умножения» в песнях, он может танцевать, одеваться, играть, собирать портфель и незаметно выучить. Без стресса и перенапряжения. За эту работу меня выбрали Почётным членом Академии образования России. Еще я хочу сделать так же с песнями и музыкой - географию, продолжить математику, химию. Например, Периодическую Таблицу Д. И. Менделеева можно оформить в стиле «кислотной» музыки, как её называют подростки, то есть: хип-хоп, техно, рэйв, хаус, рэп – все, что любят тинейджеры. А в замечательном разделе тяжелых металлов можно вообще такой «хэви метал» врубить! (Смеется). Так что мы фантазируем и дурачимся по полной, но используем плоды нашего «дурачества» в мирных и просветительских целях.

-  Гитара Ваш верный спутник. Что о ней Вы могли бы сказать? 

- Как вам такой ответ. Психологи говорят: если подросток играет на гитаре, он не покончит жизнь самоубийством. Не будет мотива к подростковому суициду. Ребёнок, а они ещё, конечно, дети, сможет выплеснуть свои эмоции. И спорт, и музыка, и живопись, и театр, и стихи – всё это очень помогает. Есть возможность высказаться, подросток вырывается из замкнутого пространства. Так что гитара – это очень серьезно.

- Кто оказал на Вас влияние в творчестве?

– Я, как Максим Горький и Владимир Высоцкий, тоже могу сказать: «Всему хорошему меня научили книги».  Что касается музыки, то это прежде всего композиторы-классики. В детстве и юности я не любил официальную советскую эстраду, чувствовал в ней фальшь. Мне нравились стихи и исполнение Владимира Высоцкого, но не хватало музыки. В песнях «Битлз» была изумительная музыка, но не было русского слова. И я думал: «Как бы это объединить?» 

И когда услышал песни Сергея Никитина, то понял, что это гений, живущий среди нас. Он перевернул жизнь моего нигилистического поколения и сделал его патриотами своей страны и своего родного языка. Дай Бог ему побольше жизни. 

И, кстати, лучшие образцы детской песни написаны в жанре авторской песни. Это песни Никитина, Берковского, Суханова. Замечательны также песни из наших мультфильмов Шаинского, Крылатова, Минкова. Был ещё такой легендарный человек Борис Савельев, который написал всю «Радионяню» и выпустил пластинку на стихи Хармса. Это всё люди с детской душой. И жанр этот никогда не умрёт, потому что это естественное состояние нашей души – авторская и детская песня, выросшие из естественной потребности души музицировать и оставить в себе ребёнка, ходить в дурацкой шляпе и босиком.

- Поддерживаете ли Вы связь с Малой Родиной? 

- Cам я родился очень далеко отсюда – на самом Дальнем Востоке, в Хабаровске. Мой отец окончил Киевский речной техникум и по распределению взял самую дальнюю точку, где и повстречал мою маму . И хотя уехал из Киева, и сам русский, но на Дальнем Востоке всё равно повстречал украинку. А после моего рождения в Хабаровске, родители переехали на Брянщину, на Родину отца. Там на глазах моего отца был расстрелян мой дед, герой-партизан. в честь которого меня и назвали. Отец тоже был героем, но не войны, а Тюменского Севера: он 20 лет строил нефте- и газопроводы, северные города: Новый Уренгой, Надым, а на тюменском телевидении про него сняли документальный фильм, в основе которого лежит его подвиг: отец перегнал по тающей Оби и тундре огромный 16-метровый канадский болотоход, купленный за валюту в СССР. Спас и перегнал его из Серова Свердловской области в Надым (ред.: более 1000 километров по глухой тундре). Кстати уже на основе этого фильма задумали делать сериал: главная будет история про болотоход, а вокруг нее уже соберутся разные легенды и истории Севера.

Малую Родину не забываю. Никогда. И по возможности бываю в родных 

- Расскажите про Ваше увлечение кантри музыкой? 

- Первый раз я попал в Америку в 1989 году в составе делегации советской молодежи. Это уже было совсем другое время, потому что нам разрешили свободно ходить, где мы хотим, и ездить туда, куда нам надо. Поэтому удалось посмотреть именно то, о чем мечтал.

Америка мне увиделась, с одной стороны, такой, как я ее себе представлял, а с другой стороны – совершенно новой и непривычной.

Относительно Америки у меня была мечта, и она была связана с моим главным хобби. Дело в том, что я сильно увлекался кантри-музыкой и был основателем первой советской кантри-группы «Кукуруза» – она в дальнейшем даже была номинирована на «Грэмми». Кроме этого, я был основателем кантри-клуба, из недр которого вышел ансамбль «Веселый дилижанс», который сейчас работает в Америке и тоже был номинантом «Грэмми». И, конечно же, мне страшно хотелось побывать именно там, в глубинке Америки, где эта музыка создается «людьми в широкополых шляпах».

Мечта сбылась – мы побывали и в Нью-Йорке, и в Бостоне, но когда я попал в настоящую американскую глубинку, я просто обалдел. От умопомрачительных пейзажей, от подстриженной травы, от заборов… вернее, от их отсутствия, потому что две потемневшие от времени доски, прибитые к невысоким столбикам – разве это не романтично?

А потом начались визиты на провинциальные кантри-радиостанции, визиты в кантри-клубы. Однажды я даже был на кантри-дискотеке: на сцене танцевали пары, а из зала к ним поднимались учителя и показывали, как танцевать правильно. По-моему, это были кантри-танцы в ирландском стиле.

Вот это открытие сельской Америки произвело на меня огромное впечатление.

Дело в том, что сам я деревенский, и меня всегда уязвляло, что в моем детстве отношение к деревне и к людям оттуда было высокомерно-снисходительным. Во многом такое отношение сохранилось и сейчас, что очень жаль. И мое увлечение кантри было связано с желанием показать, что в деревне есть удивительная красота и обаяние.

Я в те времена придумал эмблему – банджо, скрещенное с балалайкой. Это был мой ответ эмблеме, которую я увидел в Америке – банджо, скрещенное с мандолиной. А на мандолине играл Билл Монро – гений блюграсс-музыки из штата Кентукки, которого я очень любил. И как-то так получилось, что с Америкой мы не дружили, а кантри-музыка на советском телевидении пришлась ко двору. Показывали фестивали, выступления наших отечественных кантри-групп, где ребята очень профессионально играли и носили настоящие шляпы, которые им привозили из Штатов.

Возвращаясь к Америке – меня особенно меня поразили люди из американской глубинки: они все время улыбались. Они улыбались без конца, демонстрируя свои хорошие зубы. Я даже поначалу думал, что, может, это виски на них так действует. Но, оказалось, что улыбаться можно и в трезвом виде. Постепенно и на наших лицах стала появляться нетвердая улыбка.

Однако, главное, что поразило – многие не курят. И те, кто не курит, рассказывают историю, что Америку отучил курить актер русского происхождения Юл Бриннер, звезда «Великолепной семерки». Он умирал от рака и перед смертью записал видеообращение к зрителям. И через неделю после смерти показывают это видеообращение, и Юл Бриннер говорит: «Вот я умер от рака из-за курения, так что курить – это приближать свою смерть». Сами американцы говорят, что этот показ произвел на страну громадное впечатление.

И еще меня поразило, как американцы в глубинке смотрят телевизор. Мы с вами привыкли, что телевизор целый день бормочет что-то в углу. А у них иначе – все смотрят телевизор строго по программе.

Я был в гостях у известного кантри-музыканта Джона МакКатчена (John McCutcheon – прим. ред.) – у него два «Грэмми» за детские альбомы. Так, когда мы смотрели телевизор, к нему подошел его сын и, протягивая телепрограмму, сказал: «Папа, сейчас мои полчаса!».

Американцы удивительно спокойно относятся к телевидению, и не дают ему над собой властвовать. Я вспоминаю, как мы были в одной компании, где даже в то время в телевизоре было каналов двести. И вдруг хозяин предложил посмотреть какой-то популярный фильм. Мы согласились. И тогда хозяин вместе с нами поехал в какой-то дальний прокатный пункт, где мы взяли кассету с этим фильмом. У него была масса каналов, и выбрать можно было все, что захочешь. Но он решил посмотреть фильм и отодвинул все эти каналы в сторону.

Мне показалось очень важным это умение не служить вещам, а заставить их служить себе.

И еще одна вещь мне страшно понравилась. Там на одном из каналов есть программа «Family» – «Семья». Там взрослые все время с детьми. Они вместе обедают, ходят в турпоходы, вместе идут в супермаркет. Идея программы проста: конечно, в 18 лет мы детей от себя отпускаем, но если мы хотим, чтобы они были на нас похожи, давайте сейчас проводить с ними больше времени. В этой программе все время говорят: вот ты сейчас смотришь телевизор, а где твой сын? А вдруг он в плохой компании?

Американцы любят везде таскать с собой детей. Когда мы гастролировали по Америке с Джоном МакКатченом – а это были чисто американские гастроли – то в зале взрослые обязательно сидели с детьми.

И последнее. Часто говорят о каком-то «типичном американце», даже рисуют его – худощавого, с твердыми скулами. Ничего подобного! Какого только вида американцев я не встречал. На кого только они не были похожи!

На концертах в Америке я всегда проверял, есть ли в зале русские. По этому поводу у меня была одна игра с залом. Я неожиданно пел на русском частушку:

По талонам горько,

По талонам сладко.

Что же ты наделал,

Голова в заплатку!

Понятно, что эта частушка вся на подтексте, ведь дело было во времена Горбачева. И если в зале кто-то смеялся, я понимал – этот человек из Советского Союза.

Иногда после концерта, когда люди расходились, я наблюдал за публикой и видел какого-то типичного русского. В нем все было русским: лицо, нос, прическа, повадки, даже одежда «совковая». И я тысячу раз ошибался. Я подходил и спрашивал: «Вы из Москвы?», а он поворачивался и отвечал: «What»?

Так что мы страшно похожи, только чуть-чуть рассинхронизированы: когда один протягивает руку, у другого она в кулак сжимается. Нам надо учиться жить синхронно.

Записал Алексей Шульгин.