- Когда рушится этот мир, чем занимается художник? Диана, могу я обращаться к Вам, как к художнику? Некоторые мои знакомые, реализующие разные коммерческие проекты, уходят в сторону от этого определения профессии, склоняясь к другой ипостаси – дизайнер…

-Художник может и не быть дизайнером, но хороший дизайнер безусловно художник.

- Простите, но может быть, Вы подумали, что я, говоря о рушащемся мире, только строю словесные фигуры. Но мне действительно кажется, что мир стоит на пороге чего-то нового. Некоторые ученые говорили об обнулении всего, в том числе и искусства. Сейчас, видимо, начнется новая культурная эра. Согласны ли Вы с этим?

- По поводу рушащегося мира, я всегда ощущала его эфемерность, постоянную изменчивость, а себя сторонним наблюдателем. С одной стороны грядут серьёзные перемены, с другой – нет ничего нового под солнцем, всё суета.

- Мне всегда очень близко было Ваше творческое видение. Я не знаю, какое это направление, как можно назвать Ваши картины, к чему отнести. Мне кажется ,что это просто работы Дианы Воуба. А что Вы хотите выразить картинами? Как это чувствую и понимаю я, скажу ниже. Но могу я попросить Вас рассказать о тех мыслях, образах, чувствах, какие Вы испытываете работая?

-Кто я и зачем я здесь? Эти вопросы стали катализатором моей эволюции. Творчество было выбрано как средство познания себя и мира. Вы правы, трудно привязать мои работы к какому-либо направлению. Я пытаюсь выразить то, что невозможно сказать словами, но художника всё время пытаются заставить объяснить необъяснимое.

- Много лет я занимаюсь вопросом искусства, и главный вопрос остается: что такое искусство? Такое число замечательных, но разных (иной раз до враждебности) художников. Каждого я спрашиваю: что такое искусство? Кто-то считает меня за это идиотом, кто-то пытается ответить серьезно. Мне хотелось бы услышать: а в Вашем понимании, что такое искусство?

- Искусство для меня это бесконечное расширение горизонта, выход за пределы видимого мира.

- Не скучно Вам жить в этом времени?

- Улыбаюсь, хороший вопрос.

Мне не было скучно только с 3 до 6 лет. Вернее, в эти ранние годы я чувствовала себя свободной, осознала это гораздо позже. Но уже с первого класса школы и по сей день я ощущаю чувство неволи. Если раньше я бунтовала, то теперь смирилась (не путать с покорностью).

- У своего товарища, Ивана Филонова, я видел портрет, сделанный Вами, и был поражен. То мастерство, с каким выполнен портрет – одно, другое, что мне казалось, Вам неинтересно писать портреты. В очередной раз я был жестоко осмеян судьбой (или еще чем-то) за самонадеянность. Что Вас привлекает в рисовании портретов? Рисуете ли Вы портреты сейчас?

- Да, время от времени пишу портреты с натуры.  Это тоже один из способов самопознания, вглядываясь в других как в зеркало.

- В детстве были предпосылки, что Вы станете художником? Не могу не спросить: из какой Вы семьи? Где учились? Кто Вам помогал в становлении? Кто Ваши учителя? Не поскупитесь на ответы.

- Мой отец был младшим в семье, его старшие братья не вернулись с фронта. Он пошёл работать шахтёром, чтобы прокормить мать и сестер. После службы в армии в Германии и Венгрии, женился на маме. Я не встречала в жизни такой любви и верности, которая была у них.
Рисовать я начала рано в шесть лет, пытаясь смешивать свои акварельные краски с масляными белилами для покраски дверей и окон. В седьмом классе стала главным художественным редактором школы, в 14 лет поступила в Сухумское художественное училище. Тогда впервые увидела альбомы импрессионистов, мои первые работы были сделаны под их влиянием. Затем год я училась живописи под руководством Андрея Андреевича Мыльникова в институте им. Репина в Ленинграде. Жила в семье Исаака Копеляна, родного брата известного актера Ефима Копеляна. В доме была прекрасная библиотека, более 3000 книг, которые я читала запоем ночи напролет. В 1979 поступила в Тбилисскую Академию Художеств, сдав всего два экзамена на отлично. Моим учителем была Динара Нодия, она позволяла мне делать всё, что вздумается, хорошо понимая мой бунтарский дух и веря в мои творческие способности. По окончании Академии я была приглашена в Творческие Мастерские Академии Художеств СССР, моим последним учителем был Президент Академии Николай Афанасьевич Пономарев. Он возмущался, говоря, что так не бывает, как вы пишите! Затем хвалил: – “Вот, это уже близко к искусству”.

- Диана, искусство должно сеять добро? Михаил Алшибая обосновывал однажды (по моей просьбе) пользу страшного и разрушительного искусства. Что об этом думаете Вы?

- Искусство должно сеять зерно правды.

- Как Вы думаете: кто Ваш зритель? И для Вас важен зритель?

- Мой зритель? Я наивно полагала, что моё искусство служит моему народу, но как оказалось, у него отсутствует визуальное восприятие, ему ближе и понятней литература, музыка и народный танец. Это было большим разочарованием. Важен ли для меня зритель? О, да! Тем более, что его не сыщешь днём с огнем. Есть, конечно, немногочисленные, которыми я дорожу. Сегодня это общая беда с воспринимающей стороной. Хороших художников больше, чем способных оценить их творчество. Поэтому, в основном, все работы в стол. Но когда-нибудь, настоящий зритель, способный понять и оценить, обязательно появится.

Вопросы задавал Алексей Шульгин. Использована картина "Геометрическая абстракция", предоставлена художником.