Поездка в Липецк оставила в моей душе, какое-то странное чувство. Главное, мне хотелось бы поблагодарить Сергея Бугровского за выставку. Я верю, что он слышит.

Галерея «Буксир», появившаяся в Липецке, продолжает воплощать смелые и независимые замыслы. Вот и очередная выставка, открывшаяся 24 августа, - новый шаг вперед, необходимый для искусства. Почему так определенно и может быть несколько выспренно сказано «вперед»? Потому что большинство сегодняшних выставок современного искусства это в лучшем случае стояние на месте, глубокий кризис, всех устраивающий застой.  Реверанс «Буксиру» должен был быть сделан, галерея, действительно хорошая, может быть даже замечательная. Хотелось, чтобы она существовала как можно дольше, чтобы люди, которые ею занимаются, не устали, не разочаровались, не стали считать это дело только «бизнес-проектом».
А выставка Сергея Бугровского называлась «Острое чувство».

А теперь поговорим о свободе.
Художник Сергей Бугровский был свободным. В жизни он, возможно, был зависим: от родных, обязательств, вредных привычек, от всего того, от чего несвободным  бывает любой живой человек (если он только не святой или не отморозок). Но в творчестве Сергей Бугровский оставался независимым до конца, до точки. И выставка наглядно демонстрирует эту творческую свободу.
Так или иначе, мы постоянно сталкиваемся с условностями, давлением общества, друзей, родных и разных, встречающихся  людей. Что будет с нами, если слушать каждого встречного? А что останется от художника, если он будет постоянно корректировать себя, свои картины, на полную мощность «включит» самоцензуру?
Мне понравились абстракции Бугровского. Но говорят, он не рисовал абстракций. Постойте, а что же он рисовал? А я вижу его живопись, как абстрактную. Что мне из того, что какие-то ученые люди, искусствоведы, еще кто-то что-то там придумали об абстракции, написали диссертации, статьи для энциклопедий. Что поделать если люди «ведутся» на глубокомысленные аферы, которые придумываются рынком, продавцами. Цель одна – подороже продать. В искусстве уже давно появились люди, не имеющие никакого отношения к творчеству, но умеющие ловко работать языками, умно формулировать и впаривать тот или иной «товар». Но за этими продавцами нет ни искусства, ни Бога, ни человеческого. Это они придумали «абстракции» в искусстве. Но по существу многие произведения – это абстракции. Так или иначе. От латинского abstraction  - отвлечение. И дальше: «абстрактное (от лат. Abstraction – отвлечение), – один из  моментов процесса познания, который заключается в мысленном отвлечении от ряда несущественных свойств, связей изучаемого предмета и выделении основных, общих его свойств, связей и отношений».

Годами учат молчать, слушать, годами вбивают в голову термины, формулировки, законы. В зале галереи тебя ведут, показывают картины и говорят: это абстракции, а это не абстракции, это авангардисты, кубисты, дикие. А почему это абстракция? Что такое абстракция? Понимает ли человек, ведущий тебя по залу, что такое абстракция? Но ведь мы не спрашиваем, потому что боимся показаться глупыми. А в итоге выходит еще худшее: мы несвободны.
«Искусство живописи вовсе не собирается умирать. … оно должно обогатиться и подняться с того неприглядного положения, в которое его стараются поставить некоторые сегодняшние стратеги и критики глобального артсообщества». Это у Бугровского.

Так вот абстракции Сергея Бугровского мне показались интересными и очень тонко и профессионально решенными, особенно натюрморты. Можно конечно продемонстрировать эрудицию и что-то сказать о метафизичности натюрмортов Бугровского. Но лучше побояться Бога: натюрморт любого мастера всегда метафизичен, потому что в основе предмет, время и взгляд смертного.

«Для меня ключевым словом является «Живопись», живопись в смысле «колоризм», в смысле «цветоритмозвучания». Это опять у Бугровского. По уровню, качеству, вкусу, мастерству Сергей Бугровский перешагнул границы только Липецка, только России, он – Художник мирового уровня, думаю, который будет понятен канадцу и мексиканцу. Это такое «без-граничное» искусство.

Если говорить честно, честность не вызывает ничего кроме неприязни окружающих, потому что голая правда всегда вызывающа, неполиткорректна и даже абсурдна (сегодня больше, чем когда-либо).

А художнику, писателю должна быть дана свобода творчества, возможность придумывать, интерпретировать, если его зажать, принудить и «заказать», что получится? Ничего хорошего. Есть старый спор: можно ли строить свое восприятие картины на принципах «мне нравится». Некоторые художники обижаются, начинают допытываться, что-то требовать, как будто кто-то им что-то должен. А ведь все начинается именно с «мне нравится». Ничего здесь обидного нет. Мне живопись Бугровского понравилась. Все было просто, я посмотрел и понял: мне нравится. И все. Все. Я могу находить слова, составлять их, писать тексты, но всегда ли такие тексты честны и глубоки? Чаще всего  любой искусствоведческий текст  это сплошное вранье за деньги на заказ, интеллектуальная показуха. За деньги искусствовед способен написать о любом художнике любой эпохи и любого «направления». Вообще сейчас деньги решают почти все. Современное искусство куплено, причем часто задешево. Поэтому уровень современного искусства такой низкий, дешевый. Всем хочется заработать,  нужно жить.
«Я лично люблю современное искусство, потому что оно является свидетельством моего (нашего) времени, и очень часто случается, что автор хотел что-то сказать важное (вопрос его качества, артикуляции, таланта – это следующий вопрос). Я лично всегда виню себя, если я ничего не увидел и не услышал».
Это опять Бугровский.

Все должно быть разное, всегда, иначе неинтересно. Можно написать традиционно:

«Сергей Бугровский обладал своим лицом, почерком, был узнаваем и любим. И нелюбим, даже очень. Но как могло быть иначе, если он говорил на своем языке и нес людям свое «неразбавленное» искусство? Кстати, сам Бугровский в искусстве прослеживал законы эволюции, не считая, что современное искусство переживает кризис. Просто искусство – «это вполне самостоятельный и независимый организм», который не должен подвергаться «насилию и деформации». Это я цитирую самого себя, вариант очерка по свежим следам, очерка о Бугровском и «Буксире».
Но лично мне  приятнее писать  о ситуации, что-то выдумывая. И я ненавижу, когда на мою «кухню» пытаются залезть и начинают учить меня, как и что писать, как придерживаться фактов, что можно фантазировать, а чего нельзя. Моя позиция очень проста: если вы не купили моей работы – идите в задницу: творчество – та плоскость, на которой не существует чьей-либо цензуры кроме моей собственной.  Остальное дело моего вкуса, профессионализма, масштаба моего таланта и благоволения Бога.
И я почти физически ощущаю. Как:
Две тетки на выставке Бугровского смотрели его картины (не знаю Бугровского в лицо) и поливали его, не выбирая выражений. Тон все повышался, слова все тяжелели. В какой-то момент около «зрителей» оказался Бугровский. А тетки уже вовсю говорили, «где этот художник, вот бы ему в глаза посмотреть» и в том же роде. И Бугровский скромно представился: «Я художник».

- Вот вы художник, а вы понимаете, эта мазня нам не нравится! – заявляет одна дама.

- И мне, знаете, тоже не нравится. – грустно произносит Бугровский.
И пауза, немая сцена. А дальше разговор Бугровского и … И что-то у теток на сердце дрогнуло.
Так мне кажется, так я интерпретировал услышанный рассказ, так мне кажется должно быть. А как было в действительности, пусть пишут будущие биографы художника.  Важнее в искусстве, как должно быть!

В песне Джона Леннона «Бог» первая строчка звучит: «Бог – это концепт»…, а дальше развивается мысль о том, во что в этом «концепте» не верит автор. А не верит он практически ни во что и ни в кого. И этот агностик гораздо ближе мне, чем ряды «духовных», знакомых мне лично людей. «Концепт» современного искусства мне омерзителен, прежде всего тем, что мне постоянно что-то навязывают и стараются объяснить, что к чему. Я не нуждаюсь в комментаторах. Я сам выбираю Вергилия.
 

Мы так несвободны, а чтобы смотреть и понимать живопись Сергея Бугровского нужно стать свободными, а сознание должно быть незамутненным, а не засранным штампами и условностями, постоянно навязываемыми нам.

Я очень не люблю сегодня спорить и с кем-то вступать в дискуссию, потому что почти всегда начинаешь общаться с дураками. Им не важно, что высказал я, им важно высказаться самим. Никто никого не хочет слушать, всем нужно самовыражаться. К сожалению, теперь выслушивать других у меня нет желания. Все чаще я общаюсь с замечательными собеседниками такими, как Сергей Бугровский. Сегодня у нас с ним вышла неплохая дискуссия. А вывод один – оставайтесь свободными и в жизни, и в творчестве, оставайтесь людьми.

Алексей Шульгин.  Фото Екатерина Софронова.