Ну конечно я ему на фиг не был нужен. Все вы знаете нашего замечательного художника Алексея Меринова. Никто, надеюсь, не оспаривает его выдающесть. И вопросы я ему отправлял довольно банальные, и нужно было обладать незаурядным талантом, чтобы ответить на них интересно. А он ответил также гениально, как и рисует. Ответил на несколько вопросов и взял паузу… До сих пор берет. И сперва я ждал, а потом разозлился, потом расстроился, а потом вновь ждал. И теперь я понимаю, что так и должно быть, это реальность, а реальность она – как есть. Слава Богу, что есть Алексей Меринов – наш гениальный художник, которого вы все знаете. Дай ему Бог многие лета. А это так – штришок к портрету.

Свое участие в этом действе – полностью отрицаю. 

- Алексей, а каким было Ваше детство? Как-то оно оставило след? А то многие, взрослея и повзрослев, навсегда замуровывают в себе ребенка? Откуда Вы родом? Кто Ваши родители?
- Родился в Москве. Жили в коммуналке, на Кутузовском. Двор абсолютно хулиганский. Так что, приходилось "двуличничать": сначала под присмотром бабушки играть на пианино фуги и гаммы, а затем с местной шпаной - в "пристеночек" и "банку". Наверное, сейчас мало кто помнит эти увлекательные игры, развивающие ум и быстрый бег при появлении старших товарищей.
Мама всю жизнь проработала в спортивной медицине. Мне повезло: я видел игроков, например, сборной СССР, проходящих медосмотр перед той самой знаменитой серией 72 года с канадцами. И не только их. Папа работал в химической промышленности. Знал английский, немецкий, французский. Да вообще знал всё. Поэтому, проверка им моих уроков до сих пор нет-нет, да и вспомнится. И затылок так неприятно замерзнет вдруг. К великому горю, очень рано умер. В сорок четыре года. Сердце. Я его уже пережил на 11 лет (больше уже прим. автора). Мамы тоже нет. Она в последние годы мне звонила каждое утро - будила. Кажется мелочью, но ужасно не хватает этих звонков... Удивительно мудрая и добрая. Натерпелась, конечно, от меня, когда отца не стало. Пятнадцать лет - тело-то подросло, а мозг все игр требовал. Порокенролил, короче. 

- Тогда - давным-давно – мальчик Алеша мог представить, чем будет заниматься мужчина из 777 кабинета? Были какие-то пристрастия и тяга к искусству?
- Мальчик Алеша представлял себя космонавтом, вышагивая одиночным маршем вокруг клумбы во дворе. Так и утверждал громко: - Я Гагарин! ...и рисовал как все остальные дети. Сражения. С буржуями. У мамы на работе раскатывал рулон бумаги для кардиограммы и слева направо заполнял краснозвездными такими, побеждавшими буржуев, отчего-то, в коротких штанишках и рогатых касках. Старшая сестра здоровски рисовала. Правда, не буржуев, а битласов всяко - разных. И, чуть позже появившийся её муж, Саша. Вот, с них и копировал. Постепенно это превратилось в какую-то нездоровую страсть. К стыду своему, но признаюсь, все учебники , особенно по Истории, были улучшены в плане иллюстраций. Ну и последние страницы тетрадей. "Портреты" одноклассников, учителей, а так же "произвольная"  программа. Пару раз получал от педагогов. Не оставались в стороне и ученики. Ну, тут классика: "Вот эти у тебя хорошо получились, а я плохо. Меня больше не рисуй".  Конечно, и в самом эротическом сне не мог представить, что так судьба ляжет.Кабинета "Три Топорика", кстати, у меня уже нет. Отжали, аки Крым. Зато дома работаю. Вот об этом-то уж точно не мечтал!

- Как Вы оказались в ГОХРАНе? И чем тот период жизни запомнился?
Демобилизовался после службы на славном Краснознаменном Черноморском Флоте. Понятия не имел, чем займусь дальше. Отгулял положенные три месяца. Плюс, ещё пару захватил.Вдруг - повестка в милицию. Всё, думаю, с приездом. Сейчас за тунеядство на 101 км. Природа, гуси-лебеди кругом, берёзоньки плакучии. Красота, но не хочется. Оказалось, всех, кто служил, пригласили работать " в органы". Ещё страшнее стало. Понял, надо искать работу быстрее, чем тебя менты. И вот, однажды, в какой-то компании встретил однокашника. Тот и поведал, что работает в Государственном Хранилище Алмазов. Зарплата аж 120 полновесных советских рублей. Не каждый инженер мог в те времена похвастаться таким доходом. Так и оказался там. В обмен на расписку о неразглашении тайны, состоящей в том, чтобы никому не рассказывать, где находится ГОХРАН (слева видна башня, если на метро едешь по филевской линии, как раз перед одноименной станцией) выдали, кстати, милицейские брюки и рубашку. Колол алмазы вручную. Почти-с помощью какой-то жутко буржуазной техники фирмы "Де Бирс". И, хотя нам показывали время от времени "кино не для всех" от тех же буржуев, и периодически случались выставки отечественных художников, которых в стране мало кто знал, но на Западе они были известны, весь этот процесс надоел. От звонка до звонка - не для меня. Взял и ушёл. Даже гидролизный спирт (бесплатный) не смог изменить мое решение... Это был подвиг, считаю.
 

- Да, говорят, что моряки – это особые люди, с оригинально философией, это правда? Спрашиваю Вас, как моряка?
- Сейчас самоубийственную вещь скажу. Из-за которой лишусь любви многих почитательниц на фейсбуке. Служил-то я на берегу. То есть матросил на суше, а моряком не был. Но ведь, главное же, что тельник, гюйс и бескозырку носил согласно уставу и по праву. Ну и... демобилизовавшись, парой-тройкой полных светлой печали повестей о дальних походах во всякие Дарданеллы с Босфорами, конечно, в девичьем кругу, покозырял. Нам, русским матросам, без этого никак нельзя. Защищал Родину, впоследствии оказавшейся не родной, в славном городе Николаеве. Кроме того, что это был "город корабелов-корабельный край", место сие славилось обилием чисто женских предприятий. Как то парфюмерные и другой легкой промышленности производства. Поэтому, по субботам, когда в гарнизонном Доме Офицеров были танцы, охрану выставляли не для того, чтоб матросики через забор сигали на волю, а исключительно с обратной целью. Что бы местные фемины своим массовым присутствием не рушили боеготовность части.
Естественно, принимал участие в бескомпромиссном оформлении "Боевого Листка". Особо запомнился совет замполита при рисовании новогоднего номера. Этот "листок" был отпечатан типографским способом: "шапка" и под ней обязательная надпись "Пролетарии всех стран, объединяйтесь!" уже присутствовали. А внутренности ты сам заполнял, согласно своему высокому художественному вкусу и рекомендациям товарищей командиров.Так вот, наш замполит вдруг решил перейти все дозволенные границы и предложил закрасить призыв к пролетариям. А поверху пустить тем же строгим шрифтом: "Здравствуй, Зимушка-Зима!" Это был восторг и ещё один подвиг.

- Работа в тетатре РОМЭН, что она представляла? Почему не продолжился Ваш театральный роман?
- О, это было удивительное, безбашенное время. Теща моя - королева коммуникабельности, ехавшая в электричке от Белорусского вокзала до Одинцово, успела познакомиться с театральным художником, "сосватать" ему меня. Я в то время не работал, числясь "Транспортным рабочим" в СУ-308. Друг пристроил, чтоб ко мне снова участковый в гости не захаживал. Сам друг занимал в этом СУ фантастическую, по нынешним временам, должность. Инженер по социалистическому соревнованию. И жил у нас в квартире. Поскольку его суровая мама периодически подкладывала ему хмурыми рассветами книжки о вреде пьянства. Ну, кто такое выдержит-то.
Итак, в начале сентября 1982 года, еле сдерживая волнение, я вошел в Храм Искусства. Волнение усилилось, ибо первое, что я увидел - был гроб, стоящий в фойе театра. И он был отнюдь не бутафорским. Хоронили знаменитую Лялю Черную, по которой, в годы её молодости, сходила с ума мужская часть театральной Москвы. В общем, начало было многообещающим. Но всё оказалось не так страшно.
Рассказывать можно бесконечно. Главное, это, конечно, гастроли. Во-первых, страну немного посмотрел. От Омска до Баку. Во-вторых, там гуляли от души. Деньги заканчивались день на третий. Но жили как-то вскладчину. Летние гастроли продолжались два месяца с небольшим "антрактом". Пару раз ко мне приезжала моя любимая жена Маша. Имела наглость петь песни перед цыганами. До сих пор жива, поэтому, очевидно, её соло понравилось спаянному коллективу. Каким-то образом умудрился оформить три спектакля в качестве художника-постановщика. А потом начались трудности. Замаячила перспектива повышения, но должность это была "номенклатурной", и беспартийному товарищу на ней не место. А шел уже девяносто восьмой год. И я вовсю печатался в МК параллельно. И по утрам бегал за "Огоньком" и "Московскими Новостями". А ночами читал антисоветчину от издательства "Посев". Какая там КПСС... После Юза Алешковского, "Острова Крыма" и Шаламова... И тут последовало приглашение от редакции "Комсмомольца" . Оказалось вдруг, что карикатура, это не только "шутки художника" , на последней странице, размером со спичечный коробок...

Тут грохнула пауза…. Хотя вот, что мы можем «хапнуть» в заключение у нашего героя:
«Но ведь социальные сети для того и созданы, чтобы выговориться»…
И может он прав, там его Дикое поле, там он периодически отводит душу….
Ну и по чуть-чуть.

Записал Алексей Шульгин.