- Владимир, Вы чувствуете себя знаменитостью? Серьезно? Вот было, чтобы вы проснулись и подумали: я звезда!. А если совсем серьезно, когда  Вы еще в СССР снимали «героев» на улицах и в переулках, могли Вы представить, что кривая Ваз занесет на Запад и Вы будете свободно жить, где захотите и ездить, куда захотите?

- Звездой я никогда не был. Два года проработал во французском журнале «Vogue», первая публикация составила 40 страниц, впервые за 50 лет существования журнала фотографу предложили контракт (к тому же до окончания съёмки, сделал 200 страниц моды, но я сам ушёл оттуда в новости через два года.  В СССР я снимал уличные сцены, ловил моменты, старался постичь ремесло. Благодаря ранней дружбе с художниками я понял, что фотография не может быть искусством, а живопись – может. Хороший художник может создать искусство, плохой – нет. А фотография всегда останется репродукцией реальности. В ней есть три грани: момент, композиция и свет. Чёрно-белая фотография оторвалась от чистой репродукции, так как реальность – цветная, но до искусства не долетела. Поэтому хорошую чёрно-белую фотографию можно повесить на стену, а хорошую цветную – лишь на коробку конфет.

- Скажите, Вы ощущаете, что фотографирование это Ваше призвание или работа? Поясню: кому-то оскорбительно слышать, если вдруг его назвали ремесленником, хорошо делающим работу. Для кого-то важно, чтобы его считали творцом, старик ты гений: то есть человек не работает, а всегда творит. У Вас не случалось такого раздвоения? Сами Вы как охарактеризовали бы свою деятельность?

- У фотографа не может быть карьеры – если он мечтает стать редактором и положить фотоаппарат на полку, то он  не фотограф с самого начала.

Нужно любить свою профессию какой бы она ни была, тогда она раскрывается перед вами и начинает с вами разговаривать. А если думать о славе, карьере, снимать «героев», то окажется, что к концу жизни мы так ничего и не поняли.

- Ваше наследие серьезно, огромно, к тому же оно многолетнее. Сами Вы, как чувствуете, какую нишу занял Владимир Сычев? Вы прислушиваетесь к мнению критиков, искусствоведов? Оно Вам важно? И есть ли особенно дорогое мнение о Вас, какое Вы могли бы процитировать здесь?

- Мнение искусствоведов и критиков меня не интересует. Я всегда прислушивался к мнению хороших художников, меня окружавших.

- Сегодня, наверное, этот вопрос становится остро-актуальным, а обойти его невозможно: Владимир по Вашим ощущениям жизнь в Европе отличается от жизни в России? Чем? Как это чувствуется? А может все очевидно?  Можно ли говорить, что, начиная с середины 80-х у Запада был устойчивый интерес ко всему, что происходило в СССР? Мне кажется, что многие творческие личности попали на «волну», и тот, кто успел, получил свою порцию успеха за границей. Вы согласны с таким утверждением? Я думаю, что сегодня нет уже того неподдельного и открытого интереса к России? Как складывалось Ваше «продвижение» на Западе?

- Социальная жизнь в Европе, в Китае, в США, в Мексике, в Индии, в Зимбабве вроде бы различается, но люди везде одинаково рождаются и умирают, политики везде одинаково обманывают народ, пресса везде на стороне власти. Недавно в «серьёзной» французской газете прочитал, что Соловецкий лагерь – это «кузница нового человека».

Если бездумно повторять пропагандистские штампы и не задумываться о причинах политических явлений, то может показаться, что разница большая.

Вот пример из нашей действительности – мигранты. Еврокомиссия в ноябре 2015 года внесла предложение о том, что в Европу нужно привезти 30 миллионов эмигрантов, в том же 2015-м Сорос заявил о том, что нужно завозить по миллиону в год, а в феврале 2016-го они поплыли ! То есть, сначала было политическое решение, профинансированное Соросом, а лишь потом их стали привозить на частных пароходах в Грецию, Италию и так далее. Правительственный кризис в Германии. Две партии правили страной. После очередных выборов младший партнёр по коалиции уходит в оппозицию. Расчёт на то, что Меркель не сможет договориться с двумя маленькими партиями и затем эта партия сможет поставить своего Мартина Шульца канцлером.

Интересные махинации были и во Франции с Макроном.

Запад никогда не был другом ни СССР, ни России и ни Китая, и ни Индии. У стран нет друзей,- у них есть интересы (Шарль Де Голь). Всё время идёт «борьба за Мир до последнего патрона». Мы полностью вошли в эпоху Джорджа Орвела, который писал не про СССР, а про Англию – Американский президент Обама получает Нобелевскую премию Мира за 4 войны, которые идут до сих пор !

- Владимир, как получилось, что Вы создали галерею портретов русских художников нонконформистов (я понимаю, что не только, но речь о них)? А отдельно, как создавалась Ваша «летопись» Василия Яковлевича Ситникова? Как Вы к нему попали? И каким Вам запомнился «профессор всех профессоров»? Может быть, Вы могли бы рассказать еще о каком-то ярком характере?

- Я «летопись» не создавал – я просто дружу с художниками с 1965-го года, - как только купил фотоаппарат . Это – моя судьба. Мой первый замечательный художник в Казани был великолепный экспрессионист Алексей Аникеенок. Вчера я был на вернисаже двух прекрасных художников в Берлине. Это Павел Файнштейн и Микаель Сова. А «темы» с «проектами» я не делаю. Я делаю фотографии.

Великий Ситников – отдельная история. К нему я попал в 1972-м году, как только переехал в Москву. От одного художника к другому – и так до сегодняшнего дня.

В гости к нему приходил несколько раз, войти туда мог любой - «звонок не работает, стучите монетой».

У него я фотографировал, но тем же я занимался и у других художников. Мои истории – это мои фотографии.

- Могли бы Вы рассказать о своей последней выставке? Кем она была организована? Успешно ли прошла?
Планируете ли Вы провести выставку в России?

- В России у меня были выставки и самые главные – это в Третьяковской галерее и в «Галерее на Вспольном» в 2009-м году и в Казани и Свияжске в 2014-м.

В начале года Центр Помпиду у меня взял в свою коллекцию 14 фотографий.

Вопросы задавал Алексей Шульгин.