Спасибо, что такое явление – художник Аладдин Гарунов есть. Спасибо ему, что творит, что новые работы появляются. Спасибо ему за это интервью. Лучшего завершения года – не представляю. Мастер согласился и ответил на несколько вопросов. Мне остается только пожелать: вам (читатели) – познакомьтесь с творчеством Гарунова, ему (Гарунову) – дарить нас новыми работами. Вашему вниманию: интервью с Аладдином Гаруновым

- Аладдин, доброго Вам дня. Позвольте задать несколько вопросов. Вы известный художник, который часто бывает на разных мероприятиях, то есть, в какой-то мере становится публичным лицом. В тоже время назвать Вас «тусовщиком» невозможно, вспоминаю Вашу запись о нежелании ходить в стаде. А тяжело это сохранять независимость?
- Стадного чувства во мне нет, насколько я помню с детства. Вспоминая учебу в советском интернате, с 5 по 9 классы в городе Сумгаит - и тогда подростком я был вещью в себе. Хотя толпа уважала, относилась как к своему пацану, но в душе всегда была потайная комната, куда был запрещен вход всем без исключения. Кто меня знает с юности, говорят, что я не изменился, если не брать в счет внешний цивилизационный налет. Московскую художественную тусовку я воспринимаю как настойку заваренную и бережно хранимую, чтобы она не разливалась за пределы условной грани содержащего сосуда. А содержат и подогревают этот сосуд определенные влиятельные люди, которые знают как вести свободного художника, и при этом чтобы они не забывали о стадном чувстве. Мне кажется интерес к групповым движениям, как концептуализм, актуальное искусство и. т. д. ослабевает. Будут снова интересны одинокие Ковбои и свободолюбивые Абреки современного искусства.

- В Вашем творчестве сильны национальные мотивы при этом Вы - скорее «европеец» в искусстве. Но – что Вам дает национальное, корневое, как питает?
- Такие известные люди из мира современного искусства как Шалва Бреус, Василий Церетели, Марат Гельман, владельцы галереи «Триумф» и многие другие говорят, не смотря на присутствие в моем творчестве восточных элементов, искусство мое остается в мировом контексте. То же самое я слышал о моей персональной выставке в Нью-Йорке на Манхеттене. Многие называли лучшей в это время. Если говорить о том, что подпитывает мое творчество. Однозначно ответить на этот вопрос очень сложно. Я бы сказал, что я человек с определенными корнями, но улетевший со своим багажом навстречу всему миру, все реже оглядывающийся назад, не боясь потерять свой условный груз. Суфии говорят: "кувшин должен быть пустым, чтобы была возможность принять новое". И так циклично, бесконечно. Иначе застой и прогнивание. Мне интересно мое идентичное и мировое внутри себя. Если я воспринимаю Мир как создание Всевышнего, а значит, и я часть этого Мира.
- Аладдин, многое ли (кроме самого факта рождения) дала Вам семья? Как сегодня вспоминается детство? Ваше прошлое влияет на настоящее?
- Я родился в высокогорном селе Укуз в южном Дагестане и в семилетнем возрасте с семьей переехал к морю в Дербентский район. Я седьмой и последний ребенок у моих замечательных, благородных родителей. Говорят, что я еще в горах бегал по двору дома с отцовским кинжалом, защищая родовой дом от мнимых врагов. Повлияло ли на мое творчество мое прошлое. Думаю, что да. В ранних моих работах прочитывается слишком личное мировосприятие и переживания, связанные с культурой, в которой я получил первоосновы, на которые я опирался как личность - можно сказать, опираюсь и сейчас.
- Вы, как художник, решили для себя довольно хрестоматийный вопрос: в жизни художника должна быть драма, накал. А должна ли быть драма? Или это скорее судьбоносное явление, что драма настигает творческого человека, даже если внешне жизнь его течет благополучно.
- Безусловно, личная драма сыграла огромную роль в творчестве таких великих художников как Ван Гог, Гоген, Мунк, Френсис Бекон и многих других. Но личная трагедия возвела бы их искусство до мирового уровня, если бы Бог не обременил их жизнь непосильным могучим талантом. Они были избраны - нести эту тяжесть! Но есть масса художников с личной трагедией, искусство которых не становится трагедией миллионов сопереживающих. Потому что есть трагедия, но нет трагического искусства и безостаточного самопожертвования в искусстве.

- Аладдин, важен ли для современного художника коммерческий успех?
- Коммерческий успех абсолютный атрибут успешного современного художника. Деньги дают художнику творческую свободу. И эта свобода должна быть независима от мнений и желаний тех, от кого приходят финансы. Творящий с рублем в глазах - не художник.

- Важно ли не потерять религиозного чувства? Необязательно правоверного, вообще пусть даже языческого диалога или монолога с Богом?
- Для меня важна моя личная связь с Богом без посредников, отвлекающих меня от Него. Молитва художника - это его творения. А быть в массе коленопреклоненных не его миссия. Не это с него спросят.

- Аладдин, Вы что-то конкретное хотите сказать зрителю своим творчеством? Диалог со зрителем возможен на сегодняшний день? Или Вы анахорет?
- Я о зрителе меньше всего думаю. В моем случае, казалось бы посвященные люди как галеристы не догоняют то, что я делаю. Работы девяностых сейчас поняты и полюбились. Что говорить о людях не из художественного процесса. Самый главный барометр - это твоя совесть и твоя внутренняя мера. А кому надо поймет, когда время придет
- Как сегодня у художника складываются отношения с галереями? Возможно ли в России взаимовыгодное сотрудничество? Может ли художник жить и не думать, что будет завтра? Где взять хлеб насущный?
- С галереями, особенно сейчас, у меня что-то не складывается. Я для них непонятен и тяжеловесен. Они считают своими тех, кто легко продается и удобен во взаимоотношениях. Хотя признают, но сторонятся. Я лишь только могу гадать, почему? Поэтому остается - погнать верблюда за бугор.

Записал Алексей Шульгин.