Уверен, что Юрия Куклачева знают почти все: если не по имени, то носатого клоуна с кошками видели точно. Два дня мы с ним общались. В  первый день вместо разговора, назначенного на вечер, пришлось слышать команды мэтра на репетиции. А на второй день, немного смущенный артист («У нас так почти каждый день»), с такой страстью начал разговор, что в какой-то момент страшно было, что он сорвет голос. Эта неумеренность и «включенность» мне дороги и подтвердили, что Куклачев человек неравнодушный и оригинальный.

- Юрий Дмитриевич, как Вам живется в новом времени, как Вы себя ощущаете во все учащающемся московском ритме?

- Я не обращаю внимания на все внешнее, наносное, чужое и чуждое мне. У каждого человека свой определенный жизненный ритм. У меня свой ритм жизни, поэтому  мне собственно и некогда обращать внимание на мелочи, раздражаться, я всегда занят делом. А у кого нет его (ритма), того все раздражает. А когда есть цель – ее нужно достигать, на это уходит время, жизнь.
А Москва? Москва красавица. Я Олега Константиновича Попова звал сюда, говорил: «Олег Константинович, возвращайтесь»… А то жил он в своей деревне, в домике. Долго не ехал. И когда он приехал – заплакал. Ведь что он думал, что тут все та же деревня. А приехал – Париж отдыхает (смеется).
И для меня Москва очень много значит. Место – где ты родился, это же важно и на биологическом уровне, и на уровне сердца. Место, где ты родился. Мы часто не доверяем сердцу, нас учат верить разуму. А разум ошибается. А сердце. Сердце ведь оно обращается напрямую к Всевышнему. Но всегда слишком много умных, знающих, что правильно, что неправильно.

Москва – не Нью-Йорк. Народов тут живет!  Кому-то не нравится. Немного таджиков, узбеков живут. Кумекают они по-русски. Они наши же по большому счету. Натыркались.

- Юрий Дмитриевич, Юрий Дмитриевич, давайте о Ваших «Уроках доброты». Может эти уроки больше уже актуальны для взрослых?

-(Меняется тон) Дело в том , это большая ошибка - делить взрослых и детей. Начнем о детях. В 1985 году в Париже мне предложили провести «Урок доброты». И я провел во дворце спорта. Пришли семь тысяч ребят. И я там через любовь к животным показал прямой путь и к сердцу ребенка. Если просто: Куклачев улыбнулся, кошечку показал – ВСЕ! – ребенок мой. Дальше, тогдашний мэр города, Жак Ширак после общения и увиденного – в «Добрую книгу» ввели главу о Куклачеве, который с кошками нашел общий язык. «Уроки доброты», как видите, начались во Франции. А в России все сложнее, тут меня и оскорбить пытались, мол, кошек током бью, когда «дрессирую». (Тон повышается). А кошка-то не признает насилия, она умрет скорее! У нее коленей нет! (Почти кричит). Это она у вас дома хозяйка.

Я вернулся. Предложил, давайте и у нас в СССР попробуем. А в министерстве культуры меня завернули. Я и притих.

А жизнь идет. В 90-е годы – многие думали свобода, а это обернулось рабством, рабством души. Как-то незаметно исчезли понятия о вере, о долге, о чести. Осмысливая все это, я стал писать книги. И не подумайте, что вот Куклачев преувеличивает: Священный огонь Иерусалима вдохновил меня на написание. Понимаете, любой творческий человек кишками чувствует время. И вот я, никогда не писавший книги, написал десять книг. А ведь их нужно как-то издать. И Господь помог. Книги попали к Лужкову, прошли экспертный совет.
Как-то звонит Лужков:
- Это ты написал? Сам?

-Я сам. – отвечаю.
И получилось, что этим мои сочинения вышли миллионным тиражом.
А теперь главное: это не для детей, понимаете. Мальчик, который  сидит за партой, кто знает, кто будущее провидит? – потом вдруг будет править страной. И я чувствую эту ответственность, что он прочтет, что поймет, какие ценности у него появятся в жизни. (Переходит на крик). Вдумайтесь, XXI век, беспризорные дети появились!
Мои книги профилактика для взрослых. Нужно слышать свое сердечко.
 

P.S . Дальше раздался настойчивый звонок. Мы прервались. Но мне не хотелось больше разговаривать, жаль было отнимать время у Юрия Куклачева. Вот такого, каким он предстал в тот день.

Записал Алексей Шульгин