- Леонид Николаевич, детство, семья - формируют нас очень сильно. Из какой Вы семьи, как и где прошли детские годы?

- Отец из Подмосковья, фронтовик, служил в советской армии инженером-ракетчиком до окончания мной школы. Мама из Владимира, по  образованию – цветовод (Тимирязевка), но в связи с постоянными переездами, пришлось стать учителем. Школы менял каждые два-три года:  были Западная и Центральная Украина, Поволжье, Бессарабия, Владимир. Но школы при военных городках были совсем неплохие – хорошие библиотеки, да и учителя, как правило, жены офицеров – образованные и с хорошим кругозором.
 

- Когда Вы стали заниматься рисование серьезно, где Вы учились?

- Всерьез начал заниматься рисованием поздно в 9 классе во Владимире. Первые уроки получил в студии у прекрасного художника Б.Ф.Французова, потом перешел во вновь открывшуюся художественную школу которой руководил  В.Г. Леонов, тоже замечательный художник – офортист. Следующий шаг – Московский архитектурный институт. Мне трудно было сделать выбор кем быть – художником или архитектором, да я и сейчас его не сделал. Мне нравится и рисовать, и строить. Не смотря на то, что я довольно активно участвую в выставках (в прошлом году у меня прошли три большие персональные выставки и 5 сборных), параллельно я проектирую и веду надзор за своими объектами. Общее число реализованных проектов давно перевалило за сотню, преимущественно это жилые дома, но есть магазины, школа, гостиницы, храмы...

- Расскажите об учителях.
- С учителями мне всегда везло: до института - известные графики Французов и Леонов, а в Мархи - блестящий рисовальщик и педагог-теоретик С.В.Тихонов, Народный художник Я.Н. Скрипков и замечательный архитектор-художник М.М. Папков. После института я оказался соседом и сдружился с академиком С.М. Никиреевым.

- Когда Вы решили стать художником? Насколько осознанным был выбор?
- Точнее будет, не я выбрал профессию, а она меня. Рисование можно сравнить с медитацией или проще - с рыбалкой, с выпивкой –ловишь кайф, хотя работа не самая легкая.

- Почему Вы обратились к офорту, жанру в общем-то малопопулярному (если сравнить с живописью)?
- На самом деле, резон был практический – с первых же профессиональных  выставок у меня стали исчезать многодельные рисунки пером, на которые я грохнул уйму времени. А все оттиски офорта – оригиналы и их много, так что потери не страшны. Только потом я понял, что офорт может предложить такую палитру графических приемов и эффектов, такие краски, которые не даст ни одна иная техника.

- Какие этапы в своем творчестве Вы могли бы отметить особенно (простите за такой вопрос, понимаю, что цельность, неделимость творчества естественна).
- Увлекался яркой живописью, рисунком пером, офортом, сейчас больше нравится карандашный рисунок.

- Не могу обойти стороной вопрос о духовной стороне творчества, чем "питаетесь" духовно?
- Очень люблю путешествовать, знакомиться с новыми местами и людьми, вообще нравится узнавать что-то новое, чему-то удивляться.

- Какие принципы в творчестве Вы проповедуете?

- Я – реалист, но это по форме. Идеологически то, что я делаю, наверное, это смесь иронического романтизма, гротеска и репортажа с философским подтекстом. Однако, техника сама по себе, тоже важнейшая составляющая и нередко определяющая в раскрытии образа. Я считаю, чем многослойнее технически и идеологически будет пирог, тем вкуснее…
 

- Над чем работаете сегодня?

- Сделаю – покажу.
 

- Чтобы Вы пожелали молодым художникам, их путь сейчас непростой, тяжелый.

- Есть древняя индийская мудрость: «блажен, кто, познавая женщину, охранен любовью», она относится и к профессии. 

Записал Алексей Шульгин.