Разговор в такси. Художник Клара Николаевна Голицына.
Это моя дань любви и преклонения этому удивительному художнику. Собирал по крупицам.
Разговор в такси. Художник Клара Николаевна Голицына.
Это моя дань любви и преклонения этому удивительному художнику. Собирал по крупицам.
Кровь моя давно стала березовым соком…
Интервью с Мирой Кольцовой
В ноябре 2018 года мы говорили с народной артисткой СССР Мирой Михайловной Кольцовой, художественным руководителем и главным балетмейстером ансамбля «Березка» (перечислять ее многочисленные регалии не стану, щадя ваше, читатель, время). О многом Мира Михайловна говорила, полагаю, тысячу раз, но некоторые ответы прозвучали по-новому, остро, живо, искренно. Что-то не вошло в разговор. Всему свое время. В коллективе шутят, что у старожилов вместо крови – березовый сок. Мне кажется, что «Березка» особенный коллектив, сохраняющий традиции, с которыми по всему миру и ассоциируют Россию.
Для меня же было важно сделать это интервью, замкнув круг (все начиналось почти двадцать лет назад, когда я встречался и беседовал с поэтом Виктором Федоровичем Боковым и великой балериной Ольгой Васильевной Лепешинской). Круг замкнут.
Интервью с народным художником Виктором Васильевичем Маркиным
С каждой избою и тучею,
С громом, готовым упасть,
Чувствую самую жгучую,
Самую смертную связь.
Н. Рубцов
У Василия Белова в книге «Лад» читаем: «Покойная каргополка Ульяна Бабкина про свои глиняные игрушки говаривала: «Бери, бери, я, даст Господь, еще напеку». «Выпекая» свои удивительные создания, она и не подозревала, что делает что-то особенное.
Красота, будучи повсеместной и неотъемлемой частью быта, не ставилась в ранг исключительности.
Крестьянская бытовая среда позволяла еще в детстве выявлять художественные наклонности, хотя в последующие периоды жизни она далеко не всегда развивала и закрепляла их. Первым скульптурным опытом могла стать обычная снежная баба. Прирожденный лепщик тайком от взрослых лепил «тютек» из хлебного мякиша, а после жевал их… Весною… дети сами добывали из ям глину… Лепили птичек, человеческие фигуры, домики и т.д.»
Мне в данном случае нечего добавить, начиная говорить о глиняной игрушке. О ее истоках замечательно сказал писатель, знавший деревню, Василий Иванович Белов (родом из Вологодчины). Перелистывая «Юность» середины 70-х годов, наткнулся на статью художника Игоря Обросова, где он с горечью говорит о моде, захлестнувшую русскую городскую интеллигенцию – моду на народное, когда в квартиры тащили самовары, иконы, туеса, подковы, крынки, прялки… Я знаю некоторые квартиры, действительно напоминающие этнографический музей. И вроде: ничего в этом нет плохого. А чувство, что предметы украдены.
И у народа была украдена поэтическая душа, отбили желание украшать: ни тебе наличника резного, затейливого, Что говорить об игрушке. И к XXI веку оказалось, что народная игрушка на грани исчезновения (реплики-стилизации в расчет брать не будем).
В 2016 году, приехав в город Сапожок, очень хотелось мне познакомиться со знаменитым гончаром и игрушечником Тимофеем Андреевичем Кондрашовым, но старик приказал долго жить, завещав гончарный круг краеведческому музею. А сапожковская игрушка с его кончиной канула в Лету (и дай Бог, если я ошибаюсь).
Печальная участь могла постигнуть и романовскую глиняную игрушку (Липецкая область). Но нет, сейчас дело идет. Помянем добрым словом старых мастеров Павла Степановича и Ивана Степановича Митиных, Ивана Федоровича Гункина, поклонимся памяти безымянных мастеров.
В августе мне посчастливилось познакомиться с Виктором Васильевичем Маркиным, который сегодня работает, создавая романовскую игрушку, поддерживая традиции. В конце октября мы с ним записали первую небольшую передачу.
То, что забыли сыновья, стараются вспомнить внуки
Интервью с Сергеем Михайловичем Бархиным
Сергей Михайлович Бархин, это имя известно в кругу театралов и художников. Можно штампом припечатать – из шестидесятников, тем более учитывая его сотрудничество с легендарными театрами «Современник» и Таганкой. И все же для меня Сергей Михайлович Бархин один из тех, кто сегодня вписывается в это немодное понятие «личность». Сейчас нужно быть в тренде, но большинство забывает, что спеша быть в тренде, они перестают быть сами собой, а становятся «трендом», штампом, массой, социумом, чем угодно – но не человеком. Мне опять посчастливилось пообщаться с выдающимся человеком. Ничего, что барахлила связь. Я всегда уверен, Что помехи добавляют определенный шарм, эффект Live. Надеюсь, что некоторые ответы на вопросы прозвучат своевременно.
Над i Рембо, Бодлер, Вийон…
Из ничего уйти в глаза
Памяти художника Николая Ларского. Интервью с Натальей Ларской.
- Неким моральным грузом лежит на моей совести долг памяти перед моим добрым знакомым художником Николаем Петровичем Ларским, которого я очень любил. Наташа, давайте поговорим, прежде всего, о Ларском, но какие-то вопросы культуры и искусства ещё затронем тоже.
-- Алексей, мой, увы, покойный супруг Николай Ларский тоже Вас очень любил, поэтому я с радостью побеседую с Вами.
-- Как бы Вы сами оценили, охарактеризовали это явление - Николай Ларский?
-- Художник Николай Ларский - это целая планета, всё, что он делал в искусстве, было по-настоящему мощно. Он никогда не останавливался на достигнутом, не «почивал на лаврах». А когда Николай Ларский создавал портрет - это было священнодействие!..
-- Наташа, мне кажется, что Николай Петрович пережил ряд периодов в творчестве, когда он менялся: менялась палитра, тональность, темы. Вы можете меня поправить или не согласиться, но Ларский шёл от тьмы к свету. Довольно брутальные и мрачные ранние работы художника (безусловно, была и лирика), в итоге достигшая апофеоза в «Ржавчинах», но потом до конца жизни Ларский воспевал мир, красоту, любовь? Это было? Расскажите.
-- Мне нравится, что Вы употребили народное выражение «Ржавчины», а не более «научные»: «Коррозии», «Человек и Экология». Этот цикл картин, созданных Николаем Ларским, в основном, в период «перестройки», прогремел на всю страну, получил массу откликов в прессе и на телевидении, и десять томов рукописных отзывов народа. К этой теме художник и позднее, в разные годы, вновь и вновь возвращался. Незадолго до своей смерти, он создал большое полотно «Памяти жертв терактов с пассажирскими самолётами», в котором оплакивал, по его словам, «жертв новейших методов террора в 21 столетии в воздухе, на земле, воде, на атомных станциях, жертв химических угроз, массового отравления человечества». Это эсхатологические предчувствия грядущего апокалипсиса, экологической угрозы Природе и самому существованию в ней людей. Цикл живописных работ Николая Ларского «Коррозии» («Человек и Экология») обращен к сердцу человека, остросоциален. Он - на все времена.
-- Моей любимой темой в творчестве Ларского последнего периода стали цветы. Он сам как-то объяснял, почему так много цветов? Почему вдруг его взволновали эти чудесные букеты, составленные из лесных, полевых и огородных цветов?
-- Замечательно, что мы коснулись этой темы - «Ларские цветы». Цикл живописных работ «Экология в мажоре: лето в цветах, женщины в цветах» Николай Ларский начал создавать с 2005 года. Цветы я всегда дарила Николаю на его День Рождения, на все праздники... И Николай Ларский их писал. Это стало доброй традицией. Я с детства обожаю цветы, и эта страсть передалась Николаю Ларскому. С нашим переездом в Подмосковье, стало ещё больше дивных цветов - я часто ходила в поля за полевыми цветами, покупала садовые цветы на рынках у бабушек, и Николай подолгу составлял из них потрясающие, гармоничные «Ларские букеты», иногда с присутствием пейзажа или фруктов в композициях, и вдохновенно писал их на своих полотнах!.. Чем хуже становилось его физическое здоровье, тем вдохновеннее и самозабвеннее он создавал свои «Ларские цветы» - он любил их, сочувствовал им, таким хрупким, быстро увядающим, торопился скорее запечатлеть их великолепие... Николаю Ларскому нравилось, и мне очень нравится, что Вы в своей статье назвали этот поздний, последний период его творчества «Светоликим». Я видела, как он был рад разговаривать с Вами, беседовать на темы его творчества и искусства вообще.
-- Вы очень много делали для Ларского? Сами, как бы Вы оценили свою роль? Муза? Администратор?
-- Когда мы с Николаем Ларским соединили наши судьбы в 2000 году, мне было 33 года, к этому времени я похоронила горячо мной любимых дедушку, бабушку, маму, и буквально умирала от одиночества; наша с Николаем любовь спасла меня, стихи, посвященные ему в 2000 году, я объединила под общим названием «Живу благодаря тебе» («Распятие отменяется»). 33 года - возраст мудрости, и я всегда отдавала себе отчет в том, рядом с каким гением я живу, какой хрупкий, драгоценный сосуд в его лице я берегу и лелею.
Да, я без преувеличения могу сказать, что делала для Николая Ларского всё, что только могла - и прежде всего, для него, как Человека. Я не отходила от него ни на шаг, чтобы он не чувствовал себя одиноким, всегда и везде ходила с ним вместе, потому что из-за прогрессирующей сердечной недостаточности могли возникнуть моменты, когда он говорил, что покрывается «холодным смертельным потом», и Николай должен был быть уверен, что я всегда рядом и могу быстро вызвать «скорую помощь», если срочно понадобится; он называл меня «мамой».
Как и Николай Ларский, я всегда буду благодарна двум замечательным врачам: кардиохирургу Михаилу Алшибая и кардиологу Антону Родионову. М. Алшибая содействовал, чтобы Николаю в 2011 году имплантировали кардиовертер-дефибриллятор (компьютер на сердце), а А. Родионов оказал содействие, чтобы в 2016 году сделали реимплантацию - замену на новый кардиовертер-дефибриллятор. Эти новейшие компьютеры на сердце дважды спасали жизнь Николаю, когда у него останавливалось сердце, иначе он бы умер ещё в 2013 году...
Для меня Николай Ларский был всем: супругом, учителем, отцом, сыном... Его творчество было и всегда будет для меня неиссякаемым источником вдохновения. Я рада была быть ему супругой, музой, «мамой», «дочкой», секретарем, менеджером, без устали возила и продолжаю возить его работы на выставки... Все эти 18 лет мы были счастливы.
-- Что сегодня делается, чтобы память и наследие художника не растворились, не канули в Лету?
-- С огромных успехом состоялась первая посмертная персональная выставка-ретроспектива работ Николая Ларского в Залах Поволжского отделения РАХ «Лаврушинский 15» в апреле-мае этого года. Я очень благодарна руководству Творческого Союза художников России за оперативное, внеочередное предоставление этих очень востребованных залов для проведения персональной выставки памяти Н. Ларского. Почтить память Николая пришли друзья - художники, поэты, музыканты, наши родственники и многочисленные простые зрители... Было очень светло и трогательно. Звучали стихи Николая Ларского и посвященные ему произведения. На выставке я показала избранные живописные работы Николая Ларского, от самых ранних, 1954 года, до эскизов 2018 года к неосуществленным картинам. Много было великолепных портретов. Жаль, что Вы не смогли посетить эту выставку.
Далее, с начала этого года по октябрь месяц картины Николая Ларского были представлены мной на более чем 20-ти групповых выставках в разных галереях и выставочных залах Москвы.
Так же я продолжаю на протяжении этого года, как и при жизни Николая Ларского, публиковать его работы в самых известных художественных альбомах-каталогах России. Это такие издания, как: «ARS LONGA / Искусство вечно», «Искусство сегодня», «Искусство России» и другие.
Продолжаю и развиваю дружеские связи с Музеями, музейными коллекциями Москвы и России. Работы Николая Ларского уже подарены в фонды художественных работ Творческого Союза художников России, Международного художественного фонда, Российской Академии естественных наук, в собрания Рязанского, Ярославского, Мытищинского, Чувашского (г. Чебоксары) государственных художественных музеев. Скоро, после персональной выставки-ретроспективы Николая Ларского «Коррозии» («Человек и Экология»), пополнится коллекция Музейного центра РГГУ. Выставка запланирована в конце декабря 2018 - январе 2019 года.
На ближайший год запланированы персональные выставки Николая Ларского в Галерее «Craft», Государственном выставочном зале «Тушино», Мытищинском историко-художественном музее, в других музеях и выставочных залах...
-- Наташа, я знаю, что было выпущено много буклетов и альбом художника. Это удивительные издания. Планируется ли переиздание?
--Николай Ларский, в 1965 году блестяще окончивший Московский Полиграфический институт, много работал на протяжении своей жизни в разных издательствах, в книжной графике, в плакате. Он сам разработал дизайн, создал и выпустил десятки собственных альбомов - репродукций своих работ. Он и в этой сфере был гением - поэтому его книги выглядят столь совершенно. Конечно, их переиздание, и гораздо большим тиражом, стало бы возможно, если бы нашлись спонсоры.
--Есть ли интерес к творчеству Николая Петровича? Что Вам говорят люди?
-- Николай Ларский очень любил своего зрителя. Он писал: «Я счастливый человек: я люблю своих зрителей, передаю им свою любовь, и зрители со всех концов мира отвечают мне взаимной любовью...» Он был истинно Народным художником. Поэтому и друзья-художники, и многочисленные зрители часто подходят ко мне на выставках и обращаются в Интернете, благодарят меня за то, что я неустанно продолжаю их знакомить с жизнью и творчеством Николая Ларского, пишут мне ободряющие письма и комментарии и говорят: «Молодец!..» «Спасибо!..» Мне это придает энергии, сил и вселяет желание и дальше продолжать интенсивную выставочную деятельность, продолжать публикации работ Николая Ларского в художественных каталогах и в мировом пространстве Интернета.
Интерес к творчеству Николая Ларского растет, и вот уже зрители из Петербурга и других городов настойчиво спрашивают меня: «Когда будет выставка Николая Ларского в нашем городе?..»
-- Вписывается ли художник Ларский в общий поток художников современного искусства? И как бы Вы сами оценили, что собой сегодня представляет современное искусство?
-- Николай Ларский всегда стоял особняком и прокладывал свои пути в искусстве. Это планета - Николай Ларский. Он прежде всего - гений, к чему бы ни прикасался: живопись (натюрморт, пейзаж, портрет, композиция), графика, плакат, монументально-декоративное искусство, литература, поэзия - всё было ему подвластно! Он, «творивший как десять разных художников», никогда не испытывал недостатка в темах и вдохновении. Жил буквально по завету Пастернака: «Не спи, не спи, художник...» Любимым девизом Николая Ларского было: «Да здравствует счастье самовыражения!..» Такие художники - вне времени, их бессмертие - "поверх веков".
--Наташа, Вы - талантливый поэт, планируете ли Вы написать о Ларском самостоятельную книгу (не знаю, стихов ли, прозы)? Может быть, Вы уже написали стихи его памяти? Мы можем окончить наш разговор стихами.
-- Я написала при жизни Николая Ларского цикл стихов, посвященных ему, его творчеству и напечатала их в нескольких альманахах и персональных сборниках стихотворений. Надеюсь, если Бог позволит, когда уйдет в вечность этот трагический год и хоть немного начнет утихать боль от потери, начну писать и книгу мемуаров... Давайте окончим наш разговор стихами Николая Ларского. Он был глубоко верующим человеком и сделал много добра людям. И главное - он подарил им свет своего таланта, и тысячи лиц наших современников запечатлены на созданных им живописных и графических портретах, которые сейчас хранятся во многих странах мира, на всех континентах. Поэтому окончить нашу беседу я хотела бы стихотворением Николая Ларского:
«Глаза
Из ничего уйти в глаза.
Из их глубин смотреть века.
Сияет в небе солнце - глаз.
Луна - холодный светлый глаз.
Ты видишь: мгла и тени
Меня уводят от времени.
И открываются неба глаза.
Течет мгновенье -
Томленье, тоска.
А, может быть, это спадает бремя?
Хватаюсь за соломинку - глаза
В моей поэме.»
Записал Алексей Шульгин.
Угра после паводка. Из записок художника Павла Дурасова.
Почему такое название? Оно, конечно, не отвечает тому, что написано, о чем написано и … отвечает даже больше, чем нужно… Кому небезразлична Россия видит, что паводок начался, а куда нас всех отнесут воды времени? И выплывем ли? Страха нет, есть любопытство и грусть. Какое богатство народилось в русской литературе XX века, появились имена Абрамова, Можаева, Белова, Астафьева, Шукшина, Солоухина, Казакова, Распутина, Крупина, Лихоносова, Константина Воробьева, которых пошло и некорректно обозвали «деревенщиками», «Деревенской прозой». А только о деревенских проблемах они писали? Почему немногие разглядели в их книгах общечеловеческое и, пожалуй, главную проблему России XX века: геноцид и вырождение русского народа? Та, традиционная, патриархальная деревня в России умерла. С болью это вдруг стало понятно в Суходоле (под Ельцом): «победила стальная лошадь». «Сорокоуст», который мы учили наизусть в школе, стал пророчеством. Но сможет Россия прожить без деревни? Сможет русский человек без земли? Мне кажется, что эта проблема еще встанет «на дыбы» в свой срок. Письма из «Ермотании» (деревня Ермотаево в Башкирии) я несколько лет получал от старейшего республиканского писателя и неистового деревенского жителя Игоря Павловича Максимова; в письмах говорилось о Льве Толстом, русской литературе, о том что Христос терпел и нам велел, много горького было о деревне, из которой бежали люди. В свое время я опубликую эти письма – документ времени.
Давно хотелось мне сделать интервью с художником Павлом Дурасовым. С его отцом художником-гравером, оформителем книг Львом Петровичем Дурасовым меня связывало многолетнее знакомство. Павел с необыкновенным достоинством продолжает дело своей «художественной династии» Дурасова-Судаковой (его мать, Лариса Николаевна Судакова, - тоже была замечательным художником). Интервью сделать хотелось, но не подворачивался нужный момент. За много лет общения с художниками я знаю, как важно порой «подбирать» за ними. Что художник считает ерундой, может оказаться шедевром. Вспомнить хоть анекдот о том, как Чегодаев из мусорного ведра у Фаворского достал портрет Пушкина-лицеиста, ставший впоследствии одной из самых известных работ Фаворского (Владимир Андреевич с этого «мусорного» рисунка даже вырезал гравюру). В моем случае, я не лазил по мусорным ведрам, но мимо записок Павла Дурасова в социальных сетях пройти мимо не мог. Я собрал все записи и объединил их под общим названием «Угра после паводка». Записки резкие, но правдивые, созвучные и моим мыслям о деревне. Думаю, что эти записки и вас заставят задуматься или хотя бы оглядеться по сторонам. Москва – не весь мир, не вся Россия.
Что будет с русской деревней? Вот в чем вопрос.
Авторский изложения сохранен сознательно.
Алексей Шульгин
Деревня Шадеево - вымерла уж лет 10. На сайте Угорской волости в этой и многих других вымерших деревнях числится по 7-10 жителей. Дело Чичикова живёт и побеждает. Можно представить насколько лжива статистика по стране - в Нижегородской, Архангельской, Ярославской областях положение ещё хуже, чем в Калужской. Побережье Белого моря превратилось в "берег скелетов" (когда люди вымерли, морской ветер снял слой почвы - с кладбищ).
Шадеево. Новый телефон в вымершей деревне - волкам и зайцам тоже связь нужна.
Путь в Шадеево. Где вымерли люди, там рай для бобров , они строят циклопические плотины.
Пахомовский склон. До "переворота" (так здесь называют революцию) тут стоял барский дом. "Барыня была добрая, помогала тем, у кого неурожай, и жили хорошо, весело, не голодали". То,что началось потом, не поддаётся логике, это ужас, смерть, и голод, голод, голод. Андрей Платонов один описывал это, но сильно преукрасил (будучи убеждённым коммунистом).
Пахомовский колодец. Вода, которая годами не портится.
Поповский родник. "До переворота" здесь была часовня и водяная мельница. Поповский родник - колоссальное творение человеческих рук, пережившее неизвестно сколько веков. Тонны воды обрушиваются водопадом из запруды. А вокруг в земле -каменные мельничные жернова.
Окончание паводка 2013г., вода поднималась на 11 метров.
Лиса мышкует.
Мои соседи - Николай Егорович ("Ломоносов", как его называли за изобретательность) и Мария Афанасьевна Радзишевские сгорели заживо в 2005 . Их сын Евгений умер на 2 года раньше. Лет 15 в район тоннами целенаправленно завозили самогон из Калуги, продавали за копейки, или в долг - лишь бы пили. Самогон особенный, настоянный на табаке и каких-то таблетках - стакан (5 руб.) валит с ног крепких мужиков. Я думаю, иначе как геноцид , это не назовёшь.Тем более , если привозит это пойло полковник милиции на БМВ-Х5 (один из многих поставщиков).
Дом у обрыва. Тут живёт ветеран Николай Фёдорович Радзишевский "Жилкин". И повоевал, и в плену был. Когда пришёл с фронта, на месте родного дома - одни головешки. Построил два дома, была большая семья, сейчас - никого. Последний сын Иван -утонул в Угре. Теперь , в нечеловечески трудных условиях (после инсульта) доживает один. Иногда выходит посмотреть на реку : красота несказанная. В 2013 году в район по федеральной программе (бесплатно для населения) протянули газ. Но провели газ лишь к дачам ( кто заплатил ) , а к домам 3-х последних местных жителей - нет . У них нет таких денег. Слава Газпрому!
Дом Нины Тихоновны Лосевой. Самая весёлая была в деревне - певунья и озорница. Мужа в 41г. сразу убили на фронте , и она с 7 детьми - погодками оказалась под немцами , а младшему не было и года. Трудно было , ели кору с деревьев, траву из под снега , прятались по лесам и оврагам, но всех детей сберегла. А когда наступил голодомор 46-47 годов , трое младших детей померло. Видимо, наша родная власть относилась к крестьянам хуже, чем немцы. Как-то Нина Тихоновна приходит ко мне : " Павел, а Павел, чего то мне к 9 мая пенсию прибавили ? Небось за то, что я с войны не тронутая ?" Или в другой раз :"Павел, а Павел, мне внук с подводной лодки письмо прислал, Как же они из под воды письма то посылают? А?"
Анна Михайловна Морозова. Удивительно позитивный человек. А под 90 лет по льду погналась за хорьком, который повадился в курятник, упала и сломала шейку бедра. Но после 2-х месяцев в больнице - опять на ногах, трудится с утра до вечера. Однако на зиму уезжает в город к сыну, здесь зимовать ей уже тяжело.
Сергей Анатолиевич Куренков - последний был молодой парень в округе. Удивительно светлый человек (мне всегда напоминал Любшина из "Не стреляйте в белых лебедей". В армии служил рядом с Чечнёй и в Чечне. Мама забрала его оттуда полутрупом (хотя чеченцев он там не видел) - офицеры били сильно : не хотел собирать коноплю... Кто мог подумать, что пуля настигнет его у родного дома.
7 декабря 2011г. приехали охотники из Москвы, как полагается - в стельку пьяные. Позвали Сергея загонять зверя. В 500 метрах от дома он был убит первым выстрелом (картечью). Убийца получил 2 года "условно". Почему? -ветеран ФСБ. (2 года уже прошло - может смело убивать дальше). Отец Сергея как-то просуществовал ещё год, а мама ещё жива (но это сложно назвать жизнью).
Виктор Иванович Евсеев. Ветеран , человек редкого духа и силы ( в том числе и физической), постоянно чем-то увлечён: то строит дом, то перестраивает, то строит печь, то её ломает, строит заново.,В 43 году получил две пули на Курской дуге. После войны в голодомор ходил в города на зароботки (без паспорта)- лагеря лет на 10
. Синяк под глазом - полез на дерево (89 лет) срезать ветку для косы и упал. Сейчас борется с агрессивными исламистами, которые понемногу заселяют район, отключают ему воду, свет :"Вы русские пьяницы и бездельники , больше жить здесь не будете, теперь здесь шариат!"
Егор и Нина Жуковы. Работящие и ладные, и всё у них ладно, и дети - на заглядение, и Егор - один из не могих в деревне абсолютно не пьющих, а не выдержали жизни в деревне , давно уж переехали в Калугу. Проведя пол-жизни в деревне (лучшую часть), я всегда пытался постичь глубочайшую истину, заключённую в крестьянском образе жизни : БОГ, ЗЕМЛЯ, и Человек между ними, а всё остальное - или лишнее, или может лишь дополнять эту истину. Житель города может (если захочет) путём долгих поисков , образования , метаний обрести веру, смысл жизни, истину, этический абсолют - всё, что получал крестьянин "по праву рождения", "от земли"(не случайно то, что в деревнях никогда не запирали дома - воровства не было абсолютно). И часто чуть потянут горожанина за ниточку (зависти, ксенофобии, сталинизма, коммунизма, империализма и т.д.) и все образования, этические наработки , слетают с него, как утренний туман, обнажая какого-то первобытного дикаря. С крестьянами так не происходило, крестьянская культура , впитанная с рождения, так просто не испаряется (за 32 года в районе я не встретил ни одного сталиниста). Увы, крестьянская культура часто испаряется, когда люди перебираются в город. Сколько мужиков, переехавших в город, оторвавшись от корней, от родной земли, потеряли человеческий облик, приезжали в родную деревню для поисков "клада" - раскапывали могилы предков. В Николо-Ленивце вся гора в древних склепах - расковырянных. Теперь длившееся 100 лет уничтожение крестьян, как класса, завершено. Россия превратилась в Грецию, где 90процентов населения живёт в Афинах... Великая русская культура веками опиралась на Великую крестьянскую культуру. На что она будет опираться теперь? Пролеткульт? Культура Рублёвки? Примеры - печальны.
Дом Варвары Афанасьевны и Марии Афанасьевны Жуковых. Они прекрасно помнили время их юности - время "до переворота", как кипела здесь жизнь, как ходили "на гулянку" в райцентр Кондрово ( это 40 км) - выходили в 4 утра , возвращались под утро. А потом - пришлые люди ( комбеды) уничтожили весь их уклад жизни, разоряли и грабили всех подряд. Много народа пропало - были высланы, А потом наступило "крепостное право"- колхозы - голодомор 30-х , когда съедали всю траву в оврагах, и о съеденных детях в районе они тоже знали. Причина голода 30-х и 46-47гг. всегда одна - приказ из центра : сдать всё до зёрнышка (и посевной запас).
Рядом с моим домом - Калинкин луг (я всегда считал : лучшее место на свете) - поле круглое и покатое к краям, где Земля круглая , как шар. И видно вдаль километров на 20. Стоишь посередине , и кажется - протяни руку и достанешь до неба. А лет 10 назад я узнал, что в 41 году где-то на этом поле погиб наш взвод разведки - 30 солдат. Они вышли прямо в расположение немцев (может быть - заблудились) и все были убиты на этом поле. И стоя на этом поле очень ясно представляется, как 30 мальчишек , получив немецкую пулю, в последний раз обнимали эту землю (по которой я теперь хожу), землю теперь преданную и проданную и заложенную в банках.
Деревня Калинкино. Ликвидирована в 30-х годах.
Деревня "Красное утро". Ликвидирована в 30-х г.
Обрыв. Рядом жили известные на всю округу горшечники Горшковы. Но дом сгорел, с пол года они с тремя детьми прожили в землянке. И ушли в неизвестном направлении. Лет 10 о них не слыхать.
Дальше - чужая земля. Вся земля в районе принадлежит местным князькам, калужскому депутату Рыбаку, каким-то тайваньцам и заложена под кредиты в банках. Больше 10 лет ни сантиметра не вспахано, не засеяно, поля заросли берёзой.А люди - тут только мешают местным властям. В 90-х один из "хозяев" Калужской области Дмитрий Рыбак построил в районе небольшой колбасный заводик. При полной нищете, безработице 99 процентов, и строжайшем запрете брать на заводик на работу местных жителей, за 10-12 лет крестьяне сдали на колбасу всех коров, лошадей и овец. Теперь не осталось и крестьян. Зато у Рыбака 9-этажная вилла:
Николо-Ленивец. Местные жители считали, что именно здесь было "Стояние на Угре" в 1480г. 2000 лет назад здесь было поселение в несколько тысяч человек. Сейчас - 0 (несколько дачников). Летом здесь проходит фестифаль "Архстояние", приезжает масса народа. Интересно, у кого-то возникает вопрос: Куда подевалось местное население? Один из ответов - по пути: большая деревня Острожное - такая же разруха, как и везде, но на краю - мини Рублёвка (два особняка) участкового и главы администрации. Коррупцию зашкалило - люди вымерли. Мини Рублёвка есть в каждом городке, в каждой большой деревне. Это - как метастазы.
С возрастом художнику нужно «общаться» только с самим собой
Монолог нашего соотечественника, знаменитого художника, ныне живущего в Лос-Анджелесе, Евгения Вишневского
Первые два рисунка я нарисовал в 7 лет: это была большая морковка с зеленым чубчиком и слон в анфас. Слона было рисовать очень просто: два треугольника - уши и хобот с морщинками. Эти два рисунка я подписал своим именем и прикрепил кнопками к двери маминой спальни. На этом мои художества закончились. Рос я нормальным, славным мальчиком, плохо учился в школе и много читал хороших книжек о путешествиях и животных. Дочитался до того, что лет в десять, решил написать свою книжку. Купил толстую тетрадку, на обложке печатными буквами вывел «Хижина в джунглях» и стал сочинять роман, подражая Киплингу. С 14 лет я стал писать стихи, и к окончанию школы был автором следующих строк: «…а яблоки падают ночью, о землю ударяясь глухо, так совершается воочию, паденье яблочного духа». Окончание школы и поступление в институт привело к появлению личной свободы и, главное, новому кругу общения. Новыми товарищами стали литераторы, художники, фотографы, которые заставили по-другому посмотреть на жизнь и самого себя. Сейчас в Киеве в издательстве «Алетейя» мой старинный товарищ Алексей Александров издал, наконец, свою «Книгу Книг» которую писал 27 лет. В этой книге много страниц посвящено той нашей жизни, «…поколению артистической богемы 70-80 годов, которая пребывала в подполье и не имела ни единого шанса выйти из него без благословения официальной Системы». После института была армия. Служил я под Москвой в должности медбрата, что давало мне возможность продолжать свою литературную практику. После армии я пошёл работать учителем биологии в школу, и вот тут произошло два события, о которых нужно рассказать подробно. Я «проглотил» за пару ночей «Сто лет одиночества», книгу, которая перевернула моё мировоззрение с ног на голову, и прочитал неказистую книжечку в бумажном переплёте, изданную в «Академкниге» под названием «Мифы и легенды народов Австралии» (эта книжечка до сих пор в моей библиотеке, она проехала с нами по всем странам, где пришлось нам жить). Так, благодаря Маркесу и австралийской мифологии, я понял, что жить и представлять себе жизнь можно как угодно, совершенно свободно и как тебе нравится. Оказывается, крокодилы могут брать в жёны подводные камни, и от этого брака будут рождаться волосатые говорящие лягушки, которые подарят человеку бумеранг. Ну, и всё в таком же духе. Открытие полной внутренней творческой свободы было неожиданностью и счастьем для меня огромным. И вот, как-то на уроке ботаники в пятом классе (ничто не предвещало, во что это выльется в будущем) мои дети выполняли классное задание и срисовывали себе в альбом из книжки строение цветочного пестика. Мне было скучно, я сидел за столом и откровенно не знал, чем заняться. От безделья я взял чёрный фломастер, альбомный листок бумаги и, вспомнив австралийские истории, нарисовал первую свою «взрослую» картинку: две человеческие тени, несущие на носилках фаллический орган, чем-то напоминающий космическую ракету. Я так увлёкся рисованием, что не заметил, как прозвенел звонок, как староста класса по фамилии Муха подошла ко мне сзади, чтобы взять и отнести журнал в учительскую, как эта 13-летняя девочка, увидев мою картинку, смутилась, покраснела, и я тоже очень смутился.… И тогда что-то щёлкнуло во мне, что-то там повернулось и превратилось в страсть, которая держит меня своими лапищами по сей день. Так я стал рисовать фломастером на бумаге. Первые рисунки были очень примитивные. Потом было много всякого. Эмиграция, смена трёх стран, замечательное время по накоплению жизненного опыта и проживания самой жизни. Рисовать систематически, каждый день, я стал только в Америке. С 1994 года, целых 16 лет я проработал младшим научным сотрудником в научно-исследовательской лаборатории при большом госпитале Лос Анжелеса (я ведь биолог по образованию). Работа была такова, что, имея большие промежутки времени между экспериментами, я мог заниматься своим делом, т.е. рисованием, а затем писанием.
Тогда же, в 94ом, в Лос Анжелесе я встретил очень интересного человека Андрея Тата. Тат был (и есть) художником и литератором. Он вёл крайне замкнутый образ жизни. Он достаточно неохотно подпускал в те годы к себе людей. Но у нас с ним как-то сразу наладились хорошие, человеческие отношения. Мы стали общаться. И вот именно благодаря Тату я нашел «гвоздик», на который, повесив свою способность рисовать, я сделал то, что сделал. Тат мне как-то сказал: «…ты имеешь свой стиль, почерк, что является очень важным даром у художника, но у тебя нет темы, что-то лезет из твоей головы «дремучее», зыблемое на общечеловеческих архетипах, но это все ненадолго, нужен «материал», годный к пересказу «твоим языком»». А я уже чувствовал к тому времени, что «не о чем рисовать». Тат мне сказал тогда: «Начни рисовать Библию, не иллюстрировать, а именно параллельно рисовать. На этом ты воспитаешь себя как художник. А, дальше видно будет». Я и начал. Открыл первую страничку Ветхого Завета и начал читать его. Первая библейская картинка не заставила себя долго ждать. Она сразу же возникла в голове «на сотворении Господом мира». Я её увидел уже в готовом, черно-белом виде, и мне осталось просто перенести это внутреннее изображение на бумагу. Всё как-то «расставилось» по своим местам во мне, правильно «сложилось», и я принялся работать. Меня многие спрашивают - как ты это всё делаешь, это так всё сложно выглядит на бумаге, у тебя такое нагромождение всего, деталей, символов. И не верят, когда я говорю им, рисовать очень просто, прозу писать - вот это тяжело, а рисовать одно удовольствие, картинки сами приходят в тебя, и ты себя ощущаешь просто проводником чей-то воли. Картинка в голове, не зависима от тебя, остаётся взять бумагу, начертить рамку (это обязательно, с этого я всегда начинаю каждую новую работу) и в этой рамке разместить все то, что уже готово в твоём воображении. К слову, несколько лет назад я путешествовал по Коста-Рике, и в одном из музеев увидел рисунки - резьбу на камнях двух тысячелетней давности. Их схожесть с моими первыми рисунками была невероятна! Я до сих пор не знаю, как это объяснить.
Я нарисовал Ветхий Завет и основные, «ключевые» сцены Нового Завета. На это ушло семь лет ежедневной работы, и это было здорово. А потом случился кризис. Я, наверное, устал и, чего греха таить, возгордился, решив, что после этих семи лет и количества работ, я могу нарисовать (т.е. рисунком рассказать) почти любую историю. В 2006 году после 16 летнего отсутствия я поехал в Киев, сделал последнюю серию «Монахов» и… картинки перестали приходить ко мне. Я тогда испугался! Я перестал картинки видеть в своей голове, и мне вдруг стало не интересно рисовать. Это было тяжелое время. С 2006-го года по 2010-тый я не нарисовал ничего. Спасло меня то, что эти четыре года я, как сумасшедший, писал «тексты» под общим названием «Черепаха», написал 900 страниц всякой галиматьи, но на этой «черепахе» я выбрался из образовавшегося творческого тупика. Я поменял вектор, изменил вид творческой деятельности, и меня это сохранило. С десятого и вот по пятнадцатый год мои картинки вернулись ко мне в другом качестве, но и «писание текста» преобразовало меня. Я стал другим. Мне сейчас интересней с самим собой, чем это было до «Черепахи». Сейчас я больше занимаюсь литературой, чем рисованием. Не знаю, как долго это будет продолжаться.
О семье.
- Семья моя не многочисленна. Это жена Ира и дочь Маша. Машка уже достаточно взрослый человек, она детский школьный психолог и живёт самостоятельно. Но есть ещё четыре полноценных члена нашего дома. Наши «зверятки» делятся на фракции: жёлтую и серую. В состав жёлтой входит Винсент, названный в честь Ван Гога, или Виничка, или «таблетка счастья»; это двенадцатилетняя чихуахуа, совершенно замечательный собачий человек. Виня - пёс Иры. Жёлтый кот Антон Павлович, или Тося, второй член желтой фракции, это уже мой любимец. «Красный» - Вася. Антона мы нашли два года назад умирающим младенцем на заправке в районе «скотобоен», когда возвращались в Лос Анжелес из Сан-Франциско. Это был «крошечный скелетик», обтянутый шкуркой и пушистой рыжей шерсткой. Он сидел в мусорнике и лизал повидло из какой-то использованной пластмассовой тарелочки. Сил убежать от нас, как это сделали его братья, у него уже не было. Мы его забрали. Два дня он то – жил, то умирал в нашей постели, но… выжил. Мы его выходили и как бы в благодарность за это, Тося вырос в добрейшего и умного кота. Василий, Ирке пришлось забрать у заболевшей пациентки (Ира, спичтэрапист, имеет свой бизнес и работает с большим количеством медицинских агентств по реабилитации больных после инсультов). Моя настоящая слабость, мой собачий сын – Мур, или Мураками. Огромный и добродушный акита (японская порода, поэтому надо было назвать его японским именем, ничего другого, как Харуки Мураками, в голову не пришло). Мур - общий любимец в доме, и он заслуживает этого. С потрясающим чувством юмора, чувством личного достоинства и умом, этот пёс делает меня моложе на много-много лет. Наши «зверятки» приносят нам много радости, оттягивая на себе весь будничный негатив, избежать которого невозможно в такой хорошей, но очень сложной стране, как Америка. Как могут другие люди жить без животных в доме, я не представляю. Мы с Ирочкой не можем.
Литературные и художественные предпочтения?
- В литературе англоязычной – Д. Фаулз, Ч. Буковский. Отдельной настольной книжкой у меня лежит «Моя семья и другие звери» Д. Даррелла. Самое сильное за последнее время литературное впечатление - «Первый человек» А. Камю, его не дописанный роман. Это нечто невероятное. Есть и «возрастные» разочарования – Хемингуэй и Сэлинджер, например; после перечитывания, они не показались мне такими интересными, как казались в молодости. Из русских я люблю – Сашу Соколова, Довлатова, Шукшина, Бабеля, «Мёртвые души» Николая Васильевича. При этом потерялся всякий интерес к Платонову. Художники: Шагал, Филонов, Босх, Фрида, Жан Дюбуффе, Марина Битер, ныне живущая в Берлине, замечательная русскоговорящая художница (нашёл её в ФБ и стал её поклонником). Русские иконы. Думаю этого достаточно.
Как проходит день?
- Просыпаемся в полдевятого. Новости из интернета. Выход с собаками. Завтрак под новости из телевизора. Смотрим только русские каналы, у нас их много, так что информационное поле у нас одинаковое. В 11 расходимся. Ирка уезжает по своим делам, я поднимаюсь «наверх». Компьютер, рисование, писание, общение до шести. В шесть часовая прогулка с Муром на час. Вечером ужин под телевизор, с 11 до 2 продолжение «нэта»: переписка, общение и прочее. На выходные – дача, там «не работаем»…вино …отдых…прогулки. Когда Ирка имеет частных пациентов в Лос Анжелесе, я у неё «шофёр». Это, как правило, пару дней в неделю.
Планы на будущее?
- Закончить автобиографический роман «ЭСЭСЭР», первая часть которого, «Рассказы простодушного мальчика» уже написана. Рисовать тоже входит в планы, но рисование нельзя совмещать с писанием, потому, что разные «отделы» мозга задействованы в этом. Не получается одновременно, нужно делать что-то одно. И, главное. Эта идея давно уже во мне, и я сейчас постоянно думаю, как эту идею материализовать. Я хочу разобраться в том большом количестве материала, который накопился за семь лет «рисования» Библии. Это порядка 400 рисунков, большинство которых никто не видел. Рисунки нужно разобрать в хронологической последовательности, отсканировать, подобрать библейские цитаты-комментарии, чтобы было понятно, «о чём нарисовано», и совершить «невозможное» - издать альбом «Библейские рисунки Е. Вишневского».
P.S.
Рисованию не учился. Самоучка.
Стиль? «Украл», сам себя убедил в этом, идею у китайцев и египтян: рассказывать истории, используя вместо букв «символы», «картинки», «линии», «квадратики».
Рисую на специальной бумаге, сейчас большого формата, специальными фломастерами разной «толщены». В последнее время прибавил цвет, так вот цвет «карандашный», но карандаши тоже «специальные», среднее между пастелькой и графитом.
Круг общения в Америке небольшой. Это пара художников (мультипликаторы) и обычные люди. Ирочка с Машкой (дочь), собаки и коты это круг моего «интимного» общения. С возрастом, художнику нужно «общаться» только с сами собой. Вино пить с товарищами. Это мы тоже делаем с удовольствием по выходным.
Что движет творчеством? Любопытство, удовольствие и отсутствие иного смысла в жизни.
Живописных работ мало. Они есть, работ десять, наверное, но это чуть другое. Считаю себя рисовальщиком-графиком. Графика, это рациум. Живопись, ироциональность. Страсть! Мне ближе первое.
Что такое творчество? Монолог или диалог с Богом? Творчество Лёша, для меня, это «починка» собственных мозгов. Мозги становятся другими, после творческого «акта», не знаю лучше или хуже. Ну и монолог конечно. Кто я, что бы Бог со мной «спорил» в диалоге?
Мой творческий метод называется «от балды»
Интервью с художником Тамарой Зиновьевой
Интервью с художником Тамарой Зиновьевой. Прочая, прочая, прочая (о других ее видах деятельности) перечислять не будем, вы все сами прочтете ниже о многогранности талантов одного человека.
- Тамара, прежде чем приступить к ответам на вопросы, хотелось бы от Вас услышать вот что: как Вы относитесь к искусству? Как понимаете его? Что оно (искусство) для Вас? Крест? Миссия? Мессия? Или, как говорил Розанов о литературе – «штаны», а в них можно, что хочешь, то и делать?
- По социальному статусу искусство для меня - область проф. деятельности. Специальность, полученная на историческом факультете МГУ - «историк искусства, искусствовед». Работала как художественный критик (автор журнала «Декоративное искусство СССР»), позже преподавала ИЗО и мультимедийные технологии (тоже арт) в педагогическом колледже. Это хлеб насущный. А собственные занятия художеством точнее будет охарактеризовать как фактор медицинский, психотерапевтический. Начиная с детства, продолжая совковой и постсовковой экзистенциалкой. Ибо тогда, в ту далёкую эпоху (да и в эту тоже) практикование художества не могло служить гарантированным хлебом. Это как графомания: человек пишет, потому что иначе не может. Но в литературе графомания не есть хорошо, а в ИЗО - ничего, пусть рисует…
- Вы когда-нибудь задумывались о своем месте, какой-то «ячейке» в современном искусстве? Если получится, ответьте предельно правдиво. Порой я думаю, как меня вспомнят в будущем. И хотя такие мысли гонишь, они порой закрадываются: смотришь на других и думаешь о себе.
- Про мою ячейку я не то что задумывалась, но знала точно, кто я и откудова. В моих истоках числится Эрнст Неизвестный, отцовский приятель, скульптура и графика которого сформировали моё детское представление о том, что такое искусство. А именно - телеса, телеса, телеса. Хотя непосредственно я ему не подражала, и даже его покритиковывала, но всегда была приверженцем анатомической экспрессивности. Впрочем, наших в нашей нише не очень много - м.б. из-за слабой представленности этой традиции на отечественной почве. Из нынешних «братьев по разуму» назову Евгения Телишева (Москва) и Юрия Жарких (живёт во Франции, сам из Москвы).
- Вас представляют «Тамара Зиновьева – художник, искусствовед»… Кто Вы еще? И кем сами себя больше ощущаете?
- Ещё археолог, точнее - археологический художник (более 30 лет езжу в экспедицию), а также компьютерщик, преподаватель мультимедийных технологий. Но и эти виды деятельности связаны с художествами. Так что художник я во всех смыслах.
- Тамара, могли бы Вы немного рассказать о своем детстве, родителя, ярких впечатлениях. Повспоминайте.
- Ой, не хочу! Совковое детство томительное, занудное и совсем-совсем не яркое. Самое приятное было - художество. Без него не выжить. Ну ещё, пожалуй, пионерский лагерь. То был лагерь издательства «Молодая гвардия», назывался «Лесная республика». Порядки там были анархические…
- Когда началось Ваше увлечение искусством, как оно началось, с чего?
- Не помню, когда точно. Дети же рисуют изначально, просто большинство потом бросает, а я нет.
- Как Вы нащупывали свою дорогу в искусстве, как дошли до такой узнаваемой зиновьевской темы, отображенной на Ваших картинах? Были у Вас учителя? Были художники, кому хотелось подражать? Что и кто оказали на Вас влияние? Или Вы самородок, человек изначально сам в себе.
- Не, не самородок. Истоки и становление мои - в художественной культуре авангарда 60-х гг. Сейчас, когда мы отмечаем 50 лет 68-ому году со всеми его событиями, этот арт-контекст проступает особенно явственно. Про Э.Неизвестного я уже упоминала. Но и про другое «другое искусство» была в курсе. Что не исключало овладение академической грамотой - учебные книжки смотрела, в изокружках занималась… Тут нет противоречия с авангардистской направленностью моих художеств. Чтобы убедительно исказить и деформировать анатомию, нужно её знать, а также владеть конструкцией, светотенью, перспективой. Словесная характеристика моего худ.направления определилась, когда я познакомилась одновременно с текстом Франсуа Рабле и работой про него М.Бахтина, читала их параллельно (год 65 или 66). Очень мне понравилось словосочетание «материальнотелесный низ», и я подумала: вот это моё! Что касается учителей, то, увы, их-то мне и не хватало. Не помню, чтобы кто-то давал мне ценные советы в процессе рисования или как-то организовывал процесс обучения. А старшие товарищи, к творчеству которых я присматриваюсь на предмет что-нибудь почерпнуть, есть. Очень уважаю англичан Бэкона и Мура. Наши люди.
- Как Вам кажется, какое время переживает современное искусство в России? Точки зрения разнятся. А как ситуация видится Вам, участнику процессу и аналитику (одновременно)?
- Ответ на этот вопрос зависит от того, что понимать под современным искусством. Если считать таковым всякое искусство, создаваемое в текущую эпоху, то время оно переживает нормальное. А если понимать искусство передовое, то время - проблемное. Но проблема в том, какое искусство является передовым. Каждый арт-деятель считает, что именно его. И каждый арт-деятель склонен гиперболизировать проблемы, которые он испытывает. Я как наблюдатель и участник арт-процесса могу сказать, что сейчас хорошие времена наступают для антикварной части современного искусства. Оно утратило проблемность актуальную, и стали заметны его сугубо художественные - выразительные - достоинства. Что не прошло мимо коллекционеров и галерей, которые такое искусство собирают и выставляют. А поскольку некоторые авторы этого неоантиквариата ещё живы и полны творческих сил, м.б. и им что-то перепадёт.
- Могли бы Вы рассказать, как работаете? С чего начинается конкретная работа: с темы, просто с подхода к листу бумаги, с увиденного или услышанного? Какие материалы Вы предпочитаете?
- Мой творческий метод называется «от балды». Сперва безо всякой задней мысли рисуется спонтанно-интуитивная каляка-маляка. Потом она образно-ассоциативно опредмечивается. На этапе опредмечивания актуализируются академические навыки конструктивной и светотеневой проработки формы. Фаза опредмечивания чередуется и перемежается с фазой гармонизации - приведения картинки к эстетически приемлемому виду. Тема у меня всегда одна, материальнотелесная. Трактовка темы зависит от психофизического состояния организма. Материалы в принципе всё равно какие, но по большей части работаю в графических техниках, потому что быстрее и не громоздко хранить. И скульптурой не гнушаюсь, ваяю из пенопласта. И музыку на компе сочиняю…
- Тамара, над чем Вы работаете в последнее время и каковы Ваши планы?
- Вот как раз пенопластовым проектом и занимаюсь. Задумала с товарищами выставку художеств из помоечных и прочих неподходящих материалов. Там будут мои рельефы и статуи из пенопласта.
Беседовал Алексей Шульгин.
Это «радостное творчество»
Интервью с художником Юлией Картошкиной
Я надеюсь, что это первое наше интервью с художником Юлией Картошкиной. Что из этого всего выйдет? Мне трудно сейчас рассуждать. Хотелось, чтобы все это переросло только формат вопросов и ответов. Время покажет.
- Юля, когда ты начала рисовать? Ты помнишь этот момент? И чем для тебя тогда был этот процесс: как обычно для всех детей процесс интересного времяпровождения? Когда ты поняла, что рисование больше, чем хобби?
- Помню, в детском саду. Нам приходили из ЦДХ, занимались с рисованием. Однажды мою работу отобрали на выставку в ЦДХ. Посоветовали мне продолжать заниматься с рисованием. Я поняла тоже детские годы.
- Как тебе кажется, вообще само понятие «Искусство» - это больше вымысел, какая-то очередная иллюзия? Может быть, существует только рисование, процесс, а «искусство» - слово, придуманное предприимчивыми искусствоведами? Как ты сама понимаешь, что такое искусство?
- - Искусство это внутренний мир художника, поэта, композитора...
-Скажи, как ты училась? Болезненным был процесс овладения азами мастерства? У тебя были (как таковые) учителя?
- Институт -это болезненный период. Моим были учителями Н.В.Сахарова, М. Д. Митлянский, О. Н. Лошаков, Е. Г. Болотских.
- Я вижу, ты довольно активный человек, очень часто ходишь на выставки, причем очень разных художников, быстро находишь общий язык с людьми. Ты дружишь с кем-то из современных художников? Или ты (пусть тайный, келейный, домашний, студийный) анахорет?
- Я со многими в хороших отношениях.
- Юля, когда ты начала выставляться? И какие испытала чувства по этому поводу?
- В 2016 году. Выставлялась в Галерее АЗ в Москве. Конечно, сильно волновалась.
- Какие материалы ты предпочитаешь?
- Картон, бумага, акрил, гуашь ( часто, в основном).
- На этот вопрос ты можешь не отвечать, но, прости, не задать его я не могу. Юля, твоя некоторая, как это называют, «ограниченность в возможностях», как ты думаешь, это тебе больше помогает или все-таки мешает?
- Смелый вопрос! «Ограниченность в возможностях» - от бога! Не мешает. У меня несчастный случай.
- Сам процесс творчества, что это для тебя: молитва, трудовой акт, попытка самовыразиться, желание прославиться и заработать? Что это для тебя в большей степени?
- Радостное творчество.
- Юль, что для тебя в живописи важно донести, выразить? Над чем ты трудишься сейчас? Какие ближайшие выставки планируешь? Расскажи об этом?
- Смысл - это жизнь! Скоро в Липецк в «Буксире».Потом в начале декабря в Питере.
Беседовал Алексей Шульгин.
Мысли по поводу «Острого чувства». О выставке живописи Сергея Бугровского.
Поездка в Липецк оставила в моей душе, какое-то странное чувство. Главное, мне хотелось бы поблагодарить Сергея Бугровского за выставку. Я верю, что он слышит.
Галерея «Буксир», появившаяся в Липецке, продолжает воплощать смелые и независимые замыслы. Вот и очередная выставка, открывшаяся 24 августа, - новый шаг вперед, необходимый для искусства. Почему так определенно и может быть несколько выспренно сказано «вперед»? Потому что большинство сегодняшних выставок современного искусства это в лучшем случае стояние на месте, глубокий кризис, всех устраивающий застой. Реверанс «Буксиру» должен был быть сделан, галерея, действительно хорошая, может быть даже замечательная. Хотелось, чтобы она существовала как можно дольше, чтобы люди, которые ею занимаются, не устали, не разочаровались, не стали считать это дело только «бизнес-проектом».
А выставка Сергея Бугровского называлась «Острое чувство».
А теперь поговорим о свободе.
Художник Сергей Бугровский был свободным. В жизни он, возможно, был зависим: от родных, обязательств, вредных привычек, от всего того, от чего несвободным бывает любой живой человек (если он только не святой или не отморозок). Но в творчестве Сергей Бугровский оставался независимым до конца, до точки. И выставка наглядно демонстрирует эту творческую свободу.
Так или иначе, мы постоянно сталкиваемся с условностями, давлением общества, друзей, родных и разных, встречающихся людей. Что будет с нами, если слушать каждого встречного? А что останется от художника, если он будет постоянно корректировать себя, свои картины, на полную мощность «включит» самоцензуру?
Мне понравились абстракции Бугровского. Но говорят, он не рисовал абстракций. Постойте, а что же он рисовал? А я вижу его живопись, как абстрактную. Что мне из того, что какие-то ученые люди, искусствоведы, еще кто-то что-то там придумали об абстракции, написали диссертации, статьи для энциклопедий. Что поделать если люди «ведутся» на глубокомысленные аферы, которые придумываются рынком, продавцами. Цель одна – подороже продать. В искусстве уже давно появились люди, не имеющие никакого отношения к творчеству, но умеющие ловко работать языками, умно формулировать и впаривать тот или иной «товар». Но за этими продавцами нет ни искусства, ни Бога, ни человеческого. Это они придумали «абстракции» в искусстве. Но по существу многие произведения – это абстракции. Так или иначе. От латинского abstraction - отвлечение. И дальше: «абстрактное (от лат. Abstraction – отвлечение), – один из моментов процесса познания, который заключается в мысленном отвлечении от ряда несущественных свойств, связей изучаемого предмета и выделении основных, общих его свойств, связей и отношений».
Годами учат молчать, слушать, годами вбивают в голову термины, формулировки, законы. В зале галереи тебя ведут, показывают картины и говорят: это абстракции, а это не абстракции, это авангардисты, кубисты, дикие. А почему это абстракция? Что такое абстракция? Понимает ли человек, ведущий тебя по залу, что такое абстракция? Но ведь мы не спрашиваем, потому что боимся показаться глупыми. А в итоге выходит еще худшее: мы несвободны.
«Искусство живописи вовсе не собирается умирать. … оно должно обогатиться и подняться с того неприглядного положения, в которое его стараются поставить некоторые сегодняшние стратеги и критики глобального артсообщества». Это у Бугровского.
Так вот абстракции Сергея Бугровского мне показались интересными и очень тонко и профессионально решенными, особенно натюрморты. Можно конечно продемонстрировать эрудицию и что-то сказать о метафизичности натюрмортов Бугровского. Но лучше побояться Бога: натюрморт любого мастера всегда метафизичен, потому что в основе предмет, время и взгляд смертного.
«Для меня ключевым словом является «Живопись», живопись в смысле «колоризм», в смысле «цветоритмозвучания». Это опять у Бугровского. По уровню, качеству, вкусу, мастерству Сергей Бугровский перешагнул границы только Липецка, только России, он – Художник мирового уровня, думаю, который будет понятен канадцу и мексиканцу. Это такое «без-граничное» искусство.
Если говорить честно, честность не вызывает ничего кроме неприязни окружающих, потому что голая правда всегда вызывающа, неполиткорректна и даже абсурдна (сегодня больше, чем когда-либо).
А художнику, писателю должна быть дана свобода творчества, возможность придумывать, интерпретировать, если его зажать, принудить и «заказать», что получится? Ничего хорошего. Есть старый спор: можно ли строить свое восприятие картины на принципах «мне нравится». Некоторые художники обижаются, начинают допытываться, что-то требовать, как будто кто-то им что-то должен. А ведь все начинается именно с «мне нравится». Ничего здесь обидного нет. Мне живопись Бугровского понравилась. Все было просто, я посмотрел и понял: мне нравится. И все. Все. Я могу находить слова, составлять их, писать тексты, но всегда ли такие тексты честны и глубоки? Чаще всего любой искусствоведческий текст это сплошное вранье за деньги на заказ, интеллектуальная показуха. За деньги искусствовед способен написать о любом художнике любой эпохи и любого «направления». Вообще сейчас деньги решают почти все. Современное искусство куплено, причем часто задешево. Поэтому уровень современного искусства такой низкий, дешевый. Всем хочется заработать, нужно жить.
«Я лично люблю современное искусство, потому что оно является свидетельством моего (нашего) времени, и очень часто случается, что автор хотел что-то сказать важное (вопрос его качества, артикуляции, таланта – это следующий вопрос). Я лично всегда виню себя, если я ничего не увидел и не услышал».
Это опять Бугровский.
Все должно быть разное, всегда, иначе неинтересно. Можно написать традиционно:
«Сергей Бугровский обладал своим лицом, почерком, был узнаваем и любим. И нелюбим, даже очень. Но как могло быть иначе, если он говорил на своем языке и нес людям свое «неразбавленное» искусство? Кстати, сам Бугровский в искусстве прослеживал законы эволюции, не считая, что современное искусство переживает кризис. Просто искусство – «это вполне самостоятельный и независимый организм», который не должен подвергаться «насилию и деформации». Это я цитирую самого себя, вариант очерка по свежим следам, очерка о Бугровском и «Буксире».
Но лично мне приятнее писать о ситуации, что-то выдумывая. И я ненавижу, когда на мою «кухню» пытаются залезть и начинают учить меня, как и что писать, как придерживаться фактов, что можно фантазировать, а чего нельзя. Моя позиция очень проста: если вы не купили моей работы – идите в задницу: творчество – та плоскость, на которой не существует чьей-либо цензуры кроме моей собственной. Остальное дело моего вкуса, профессионализма, масштаба моего таланта и благоволения Бога.
И я почти физически ощущаю. Как:
Две тетки на выставке Бугровского смотрели его картины (не знаю Бугровского в лицо) и поливали его, не выбирая выражений. Тон все повышался, слова все тяжелели. В какой-то момент около «зрителей» оказался Бугровский. А тетки уже вовсю говорили, «где этот художник, вот бы ему в глаза посмотреть» и в том же роде. И Бугровский скромно представился: «Я художник».
- Вот вы художник, а вы понимаете, эта мазня нам не нравится! – заявляет одна дама.
- И мне, знаете, тоже не нравится. – грустно произносит Бугровский.
И пауза, немая сцена. А дальше разговор Бугровского и … И что-то у теток на сердце дрогнуло.
Так мне кажется, так я интерпретировал услышанный рассказ, так мне кажется должно быть. А как было в действительности, пусть пишут будущие биографы художника. Важнее в искусстве, как должно быть!
В песне Джона Леннона «Бог» первая строчка звучит: «Бог – это концепт»…, а дальше развивается мысль о том, во что в этом «концепте» не верит автор. А не верит он практически ни во что и ни в кого. И этот агностик гораздо ближе мне, чем ряды «духовных», знакомых мне лично людей. «Концепт» современного искусства мне омерзителен, прежде всего тем, что мне постоянно что-то навязывают и стараются объяснить, что к чему. Я не нуждаюсь в комментаторах. Я сам выбираю Вергилия.
Мы так несвободны, а чтобы смотреть и понимать живопись Сергея Бугровского нужно стать свободными, а сознание должно быть незамутненным, а не засранным штампами и условностями, постоянно навязываемыми нам.
Я очень не люблю сегодня спорить и с кем-то вступать в дискуссию, потому что почти всегда начинаешь общаться с дураками. Им не важно, что высказал я, им важно высказаться самим. Никто никого не хочет слушать, всем нужно самовыражаться. К сожалению, теперь выслушивать других у меня нет желания. Все чаще я общаюсь с замечательными собеседниками такими, как Сергей Бугровский. Сегодня у нас с ним вышла неплохая дискуссия. А вывод один – оставайтесь свободными и в жизни, и в творчестве, оставайтесь людьми.
Алексей Шульгин. Фото Екатерина Софронова.